— Столько денег?
— Да.
Задумавшись на минуточку, Оливер добавил:
— А у Эммы тоже есть монеты. Я сам видел.
— Конечно, у нее должны быть деньги, — согласился мужчина, удивляясь услышанному. Насколько он знал, старая служанка всегда соблюдала предельную осторожность.
— Итак, ты можешь пообещать, что никому не выдашь нашу тайну?
— Да. Обещаю.
Лайм ласково взъерошил волосы на голове мальчугана, затем прошел мимо него и, подняв с пола камень, под пристальным взглядом Оливера поставил его на место.
— Если со мной что-нибудь случится, — поднимаясь на ноги, сказал барон, — я разрешаю открыть наш секрет маме.
Рыцарь облегченно вздохнул. Как хорошо, что сын Джослин зашел в его комнату. До настоящего дня он никому не мог рассказать о том, где находилась казна Эшлингфорда.
Оливер несколько минут сосредоточенно обдумывал услышанное.
— А что с тобой может случиться, дядя Лайм?
Выпрямившись, лорд Фок придвинул кровать к стене.
— Пока не знаю. В жизни всякое бывает. Но если твоей маме потребуются деньги, а меня не будет в замке, приведи ее в эту комнату и покажи этот камень. Ты сделаешь так, как я прошу?
Мальчик снова кивнул головой.
— Ты уезжаешь, дядя Лайм?
В глазах ребенка застыла такая тревога, что мужчина почувствовал себя так, словно предавал его. Однако, к сожалению, в данной ситуации он не имел права остаться. Наклонившись, Лайм тихо произнес:
— Боюсь, мне действительно придется уехать. Меня ждут срочные дела в моем собственном баронстве.
Оливер понурил голову.
— Но ты же обещал, — глотая слезы, пробормотал он.
Лорд Фок положил руку на худенькое плечо мальчика.
— Что обещал?
Оливер смотрел на него полными слез глазами.
— Историю, дядя Лайм. Помнишь?
Испытывая неловкость, барон не сразу вспомнил о данном обещании.
— А-а, о медведе.
Наследник Эшлингфорда доверчиво прижался к нему. Слезы мгновенно высохли, в глазах вспыхнула надежда.
Лорд Фок помрачнел. Как бы он хотел сдержать слово! Но ему, увы, нельзя больше задерживаться.
— Извини, Оливер. Если бы я мог, я бы обязательно остался и рассказал эту историю. Но я, к сожалению, не могу. Я должен уехать сегодня.
— А я не хочу, чтобы ты уезжал. — Обиженно надувшись, мальчик принялся разглядывать свои руки. — Я хочу, чтобы ты остался.
— Я вернусь. Обязательно вернусь и расскажу тебе о медведе, ладно?
Некоторое время Оливер сосредоточенно смотрел на дядю, потом неожиданно шагнул вперед и своими маленькими ручонками обвил шею Лайма.
— Хорошо, дядя Лайм, — изо всех сил стараясь не расплакаться, согласился он.
Рыцарь растерялся почти так же, как в тот день, когда Оливер впервые сел к нему на колени. Придя в себя, он обнял хрупкое тельце ребенка.
— Я люблю тебя, дядя Лайм, — прошептал мальчик, уткнувшись лицом в широкую грудь мужчины.
Лайм почувствовал, как его сердце, столько лет находившееся в ледяных оковах, начало медленно оттаивать.
— Я тоже тебя люблю, Оливер, — охрипшим от волнения голосом признался он.
Малыш неожиданно резко отстранился.
— А мою маму? — спросил он, округлив глаза. — Ее ты тоже любишь?
Лайм еще не был уверен в своих чувствах, но осознавал, что мальчик остро нуждается в поддержке и утешении, поэтому молча кивнул головой.
Лицо Оливера озарила ослепительная улыбка.
Лорд Фок подхватил его на руки и направился к двери. Пришло время уезжать.
— Ты помашешь мне на прощание рукой? — спросил он, пересекая комнату.
— Да. — Сын Мейнарда, радостно улыбаясь, положил голову на плечо дяди. — Я буду махать тебе рукой, пока буду видеть тебя.
Мужчина улыбнулся в ответ. Выйдя в полутемный коридор, он закрыл дверь и спустился по лестнице в зал. Там его уже ожидали готовые отправиться в дорогу рыцари из Торнмида.
— Где твоя мама?
— Она с поваром, — ответил Оливер. — А почему ты спрашиваешь?
— Как ты думаешь, я должен с ней попрощаться?
Малыш с важным видом закивал.
Не дойдя до середины зала, Лайм, заметив Эмму, резко остановился.
— А я-то искала тебя, Оливер. Думала, куда же ты запропастился, — шутливо пригрозила няня мальчику. — А ты, оказывается, пошел к дяде Лайму.
— Ага. Он доверил мне тайну.
Лорд Фок напряженно застыл.
— А-а, — протянула Эмма. — Но ты же знаешь, что тайну нельзя никому открывать?
— Знаю. — Желая подкрепить слова действием, малыш плотно сжал губы.
Служанка рассмеялась.
— Пойдем, мой мальчик, — сказала она, забирая ребенка у Лайма. — Думаю, у твоего дяди есть еще дела перед отъездом в Торнмид.
Мужчина почувствовал облегчение, передавая Оливера Эмме. Эту женщину послал сам Бог! Ему не терпелось увидеть Джослин и провести с ней наедине хоть несколько минут.
— Но дядя Лайм хочет, чтобы я помахал ему рукой на прощание, — возмутился мальчик. — Правда? — Желая услышать подтверждение, он повернулся к рыцарю.
— Да. Но чуть позднее, когда я буду покидать замок.
Пойдя мимо Эммы с Оливером, Лайм направился на кухню. Странно, но там Джослин он не нашел.
— Где леди Джослин? — вглядываясь в клубы пара, спросил барон.
— Ушла вниз, мой господин, — ответила одна из служанок.
— В кладовую, — добавил повар.
Лорд Фок нахмурился.
— Что-нибудь случилось?
— Да ничего не случилось. Просто госпожа расстроилась из-за пустяка, — недовольно пробормотал повар. — Подумаешь, крысы, — он указал на дырявый мешок с мукой, стоявший на столе. — Можно подумать, она никогда не видела крыс.
Грызуны и многочисленные насекомые, проникающие в погреб, где хранились продукты, никого не удивляли. Но Лайм понимал и разделял опасения Джослин. Хотя никто не знал, как именно распространялась чума, в одном сомневаться не приходилось: там, где царила грязь и где грызуны имели возможность питаться нечистотами и плодиться, болезнь свирепствовала особенно сильно, унося огромное количество жизней.
Повернувшись, лорд Фок начал спускаться по ступенькам, ведущим в подвал. Еще не видя хозяйку Эшлингфорда, он услышал ее тяжелое дыхание. Судя по шуму, доносившемуся снизу, она работала не покладая рук. Обогнув ряд бочек с элем, Лайм нашел ее у мешков с зерном.
— Джослин! — позвал он.
