помощника! Интересно, что он теперь собирается ей предложить – стать партнерами, поделить прибыль от сделки с японцем?
Николь так сильно сжала сплетенные руки, что костяшки пальцев побелели. Желваки нервно играли на скулах. Николь давно не допускала подобных оплошностей и промахов в бизнесе. Уж в чем-чем, но в делах она всегда была безукоризненна. Однако появился мужчина… стоило вмешаться чувству – и все! Разум оказался на задворках сознания, а бал правили эмоции, которым Николь, как ей казалось, уже давным-давно научилась не доверять.
– Николь, не переживай так. Мне и самому неприятно, что незнакомка, ошибшаяся номером, оказалась директором конкурирующей компании. С судьбой не поспоришь.
– И что ты собираешься теперь делать, Кристиан Перон?
Он пожал плечами.
– Не думай, что мне легко предавать интересы компании, однако… ради тебя, Николь…
– Ради бога, Кристиан, не изображай из себя доброго самаритянина. Эта роль тебе идет гораздо меньше, чем образ альфонса.
– Почему ты не хочешь мне верить? Я действительно готов пожертвовать интересами «Оранджа» ради личных интересов. – Кристиан заглянул ей в глаза.
– А вот я не намерена терпеть и далее в своем кабинете конкурента! Сейчас же убирайся вон, Кристиан!
– Николь, ты прогоняла меня, принимая за мужчину из службы эскорта. Теперь ты знаешь правду, но все равно гонишь меня. Почему?
– Потому что я не желаю иметь никаких дел ни с альфонсами, ни с конкурентами. В любом случае ты будешь пользоваться мной. Какая разница – получать от меня деньги или информацию, которая временами обладает большей ценностью, чем наличные?! Мне ли тебе рассказывать о жестоких законах бизнеса?
– Николь, неужели ты откажешься от любви и счастья из-за страха лишиться первенства в бизнесе Парижа?
– Кристиан, неужели ты настолько уверен, что сможешь мне дать любовь и счастье, о которых толкуешь?
Она подняла глаза и столкнулась взглядом с Кристианом. В нем было столько нежности и искренности, что Николь тут же отвела глаза, опасаясь снова проявить слабость и поддаться запретному чувству.
– Давай попробуем. Впрочем, что касается моей любви, то я в ней не сомневаюсь. Николь, ты единственная женщина, которой впервые за много месяцев удалось задеть меня за живое. Я, подобно тебе, уже научился жить без любви, посвятив все свое время работе. Однако сердцу не прикажешь.
– Банальность, – отрезала она.
– Мудрость, – парировал Кристиан.
– Предпочитаю и впредь обходиться без любви. Иначе, боюсь, придется принести в жертву все, чего я добилась с неимоверным трудом. Кристиан, мне жаль, но ты – самая неподходящая кандидатура на роль моего любовника.
– Дело только в бизнесе, да?
Николь кивнула.
– Я ведь вижу по блеску в твоих глазах, что ты тоже небезразлична ко мне. Это ведь так, признайся.
– Это не имеет значения. А теперь, Кристиан, я прошу тебя уйти. У меня действительно много работы. Впрочем, тебе как директору аналогичной компании это должно быть отлично известно.
– Ты ведь этого не хочешь? Скажи, что мечтаешь о том, чтобы я остался.
Она помотала головой из стороны в сторону.
– Нет. Надеяться на то, что мы больше никогда не встретимся, – глупо. Буду молить бога, чтобы наши дорожки пересекались как можно реже.
Николь медленно прошла к двери и, распахнув ее, произнесла тоном, не допускавшим возражений:
– Прощай, Кристиан. Спасибо за помощь. Надеюсь, ты действительно проявишь благородство и не станешь использовать против «Пари технолоджи» ту информацию, которую получил столь… гм, необычным путем.
– Я ведь обещал тебе, Николь. Я все же надеюсь…
– Кристиан, я простужусь, если еще хоть минуту простою на сквозняке, – поторопила его хозяйка кабинета.
– И все же я говорю не «прощай», а «до свидания», Николь.
5
В дверь робко постучали, и Николь отложила бумаги, которые изучала последние полчаса. Она намеренно взялась за самую скучную работу, чтобы успокоиться и прийти в уравновешенное состояние к приходу господина Хирамото. Японцу ни к чему знать о том, что она прогнала из своего кабинета псевдомужа, очаровавшего его накануне.
– Войдите, – деловым тоном произнесла Николь, мельком взглянув на себя в маленькое зеркальце, стоявшее на рабочем столе и спрятанное за декоративную чернильницу.
– Николь… Можно тебя побеспокоить? – переминаясь с ноги на ногу, спросил Филипп, словно не решаясь переступить порог ее кабинета.
– Филипп, что за вопросы? Проходи, конечно.
Филипп вошел и плотно притворил за собой дверь.
– Как дела? – беззаботным голосом спросила Николь, словно час назад Кристиан не вывел ее из себя своими признаниями.
Филипп пожал плечами. Впрочем, он редко делился нюансами своего настроения или семейных дел с Николь. Удивительно, но, несмотря на то что они проводили вместе большую часть суток, Николь вряд ли смогла бы ответить на самые простейшие вопросы, касавшиеся вкусов и предпочтений своего верного помощника. Правда, главное она все же знала наверняка: Филипп самый преданный, верный и здравомыслящий человек на свете. До чего же ей повезло, что такой специалист работает именно в ее компании!
– Что-то господин Хирамото задерживается, – чуть взволнованно констатировала Николь. – Он не звонил?
Филипп отрицательно покачал головой.
Она посмотрела на круглые настенные часы.
– Пора бы ему уже появиться. Его самолет через пять часов, если я не ошибаюсь.
– Не ошибаешься.
– Впрочем, – продолжила Николь снова беззаботным тоном, – для нас же лучше, если он подпишет подготовленный нами контракт, не особо вчитываясь в детали.
– Николь, у меня плохие новости, – осторожно произнес Филипп, с опаской взглянув на нее.
– У меня тоже.
– Ты уже знаешь? – удивился Филипп так, словно огромный груз свалился с его плеч.
– Да, этот тип, Кристиан Перон, оказался не тем, за кого мы его принимали. Надеюсь, что он сдержит данное мне слово. Однако, боюсь, на подобных людей нельзя полагаться в денежных делах.
– Не думаю. Ты слишком строга к нему. Кристиан – хороший парень.
Николь удивленно вскинула брови.
– Я знал его отца. Более порядочного и честного человека не было во всем Париже. Зная Жана-Мари и его методы воспитания детей, могу почти со стопроцентной уверенностью сказать, что Кристиан унаследовал лучшие качества родителя. По крайней мере, внешне он и его папаша – две капли воды. Как только я его увидел в твоей приемной с букетом роз, то сразу понял, чей он сын. Правда, должен признаться, я страшно удивился, что сын почтенного мсье зарабатывает на жизнь столь сомнительным способом.
– Почему же ты сразу не прибежал ко мне и не рассказал?
– Ну, во-первых, дорогая Николь, я уже не в том возрасте, чтобы бегать по коридорам и лестницам. А во-вторых, я знал, что Кристиан непременно во всем тебе сознается буквально через несколько минут.
– Откуда такая уверенность?
