Сэму, -- видел бы ты, как он вприпрыжку помчался к своему 'Форду'. Я, конечно, все понимаю, но такого отродясь не видел. У тебя выпала из рук эта фиговина, -- визитка с загадочной надписью 'СБГБ' уже оказалась в руках у дяди Сэма, -- ну, и коп не был бы настоящим копом, если бы не поднял ее. Что случилось потом, даже трудно рассказывать... Он быстро заморгал глазами, вытянулся по струнке и, отдав мне и тебе, валяющемуся у его ног без сознания, честь, побежал, спотыкаясь к машине. Через минуту его уже и след простыл.
Сэм, ничего не понимая, еще раз прочел надпись: 'СБГБ'. Что могли означать эти буквы, он даже не представлял.
-- Я думаю, -- продолжил Хриплый, -- вернее, у меня сложилось впечатление, что странное поведение копа было вызвано...
Он показал на визитку.
-- Визиткой?.. -- спросил хобо, прищурив оба глаза.
-- Да. Коп странно повел себя только после того, как прочел эту чертову надпись.
-- Не может быть.
-- Я и сам не верю в это, тем не менее... Одним словом, я все видел вот этими самыми, -- Хриплый показал на свои глаза, -- понимаешь, э-т-и-м-и самыми глазами. И еще... только не падай. Иди... иди сюда скорее!
В багажнике ничего не было, кроме кейса цвета полированной стали. Хриплый, озираясь по сторонам, достал его, тут же коснувшись рукой к замка. Дядя Сэм остановил Хриплого со словами:
-- Давай лучше откроем его в машине. По крайней мере, мы успеем удрать, ежели что...
Они так и поступили. Хриплый положил кейс себе на колени и включил свет.
-- Открываем?
-- А если, -- мрачно сказал Сэм, -- в нем бомба...
-- Тю-ю, -- с уст Хриплого слетела усмешка, -- разве бандиты носились бы бомбой, как курица с яйцом?
-- Хорошо... Пусть не бомба, но... А вдруг в кейсе лежат деньги, похищенные из какого-нибудь банка? Ты о таком раскладе думал?.. Какой срок полагается за кражу денег?
-- Даже если деньги краденные, мы же не станем их бросать посреди дороги.
-- И все же.
-- Все же, -- отрезал Хриплый, -- себе дороже. Открываем...
Он замолчал, коснувшись руками заветных замков. Не прошло и пары секунд, как послышались щелчки, подсказавшие дяде Сэму и Хриплому то, что тайна кейса цвета полированной стали, вот-вот будет разгадана.
-- Бо-о-же мо-о-ой... -- Сэм, увидев аккуратные кирпичики новеньких долларов, обтянутые полиэтиленовой пленкой, начал заикаться, у него засосало под ложечкой. Казалось, мир рухнул в глубокую пропасть.
В салоне 'глазастого' воцарилась тишина. Застыли в оцепенении даже мыслительные шумы. Все вокруг вдруг померкло перед зеленым цветом бумажек, отражающихся в зрачках Сэма и Хриплого портретами американских президентов, обведенных аккуратными овалами. Все умерло...
-- Хриплый, Хриплый!.. Что теперь будем делать?.. Одно дело стволы, -- хобо случайно дотронулся до бардачка, из которого с грохотом вывалились на пол пять пистолетов.
Хриплый, все еще находясь в нирване, едва шевеля языком, прошептал:
-- Не знаю, брат. Честное слово не знаю.
-- В этом кейсе денег... Э-ээ...
-- До хрена, Сэм. Половина... Нет лимон баксов!
-- Мама, -- хобо нагнулся, собирая пистолеты, -- роди меня обратно.
Дядя Сэм случайно нажал на курок, за что тут же был наказан. Прогремел выстрел. Пуля навылет прошила его больную ногу.
-- Оо-й, вот дерьмо... Как же мне больно!
Хриплый, напрочь забыв о содержимом кейса, захлопнул крышку и кинул набитое под завязку 'баксохранилище' на заднее сиденье. Заметив следы крови на одежде Сэма и на полу, он с тревогой прошептал:
-- Тебя нужно срочно показать врачу...
-- Никогда бы не подумал, что есть средства, -- сказал дядя Сэм, направляясь в большую комнату, расположенную на третьем этаже отеля 'Вальдорф-Астория' (Нью-Йорк, Парк Авеню 301), -- способные облегчить боль за какие-нибудь десять-пятнадцать минут.
Хриплый, распрощавшись со статным с виду человеком, плотно закрыл двери, хрустнул ключом в замочной скважине и быстро прошмыгнул в апартаменты.
-- Главное средство, -- буркнул он, бросив кейс на двуспальную кровать, -- Франклины и Рузвельты, хрустящие в твоих или моих руках.
Апартаменты представляли собой настоящее произведение искусства...
Известно, что в отеле 'Вальдорф-Астория', находящейся на Парк Авеню 301 есть пять восхитительных президентских номеров, названных в честь всемирно известных композиторов. Есть номер, носящий имя Иоганна Себастьяна Баха, номер имени Вильгельма Рихарда Вагнера, Джузеппе Фортунио Франческо Верди, Карла Мария фон Вебера и даже Юхана Сибелиуса. Конечно, сами композиторы, будь живы, вряд ли бы дали свое согласие на подобные игры со своими именами. Но, как говорится, хоть горшком назови, только в печку не ставь. Упомянутые номера поражают изысканностью и роскошью обстановки любого, кто решил посетить сие чудное место. Что говорить о двух, еще вчера влачащих жалкое существование хобо!
Дядя Сэм, остановившись перед круглым столом для обеденных церемоний, буквально обомлел:
-- Хриплый, я глазам своим не верю. Неужели я...
-- Не верь, не верь. Закрались сомнения?.. Хи-хи! Пройди по коридору направо. Там есть две двери, ведущие в туалеты.
-- В туалеты? -- спросил Сэм.
-- Их здесь два: один для постояльцев, другой для гостей.
Хобо, минуя стол, осторожно погладил рукой скатерть цвета беж.
-- Самое интересное, -- слышалось из-за двери, за которой над кейсом колдовал Хриплый, -- здешние служаки тоже клюнули на визитку. Даже паспортов для регистрации не потребовали. Это нонсенс. Ведь здесь даже уборщицы подрабатывают стукачеством.
-- Это как? На бандитов работают?
-- Мелко плаваешь. Жулью в таких отелях нечего ловить. На ФБР или ЦРУ, брат, работают...
-- Ну, да. Ну, да.
Хобо, подойдя к дверям, о которых ему только что рассказал Хриплый, осторожно приоткрыл их. Обе, и почти одновременно. Комнаты, увиденные дядей Сэмом, блистали от великолепия убранства. Их только с большой натяжкой можно было назвать туалетными комнатами. Гигантская ванна, с полотенцами на краю; зеркало в человеческий рост; умывальник (метра полтора длинной) с двумя позолоченными кранами; ярко белый подвесной потолок с аккуратными стеклышками галогенных ламп по всему периметру; пол из мрамора того же белого цвета. Все искрилось. У него даже на какое-то мгновение закружилась голова.
Он поднял крышку на унитазе, и собрался, было справить нужду, но...
-- Не могу!
Из коридора донеслось:
-- Что не можешь?
Сэм, чувствуя острую нужду, скрестив ноги, беспомощно обронил:
-- Ссать не могу...
Через секунду в дверях появился Хриплый: с кейсом в одной руке и бутылкой 'Русской Водки' в другой. Увидев Сэма, стоящего со скрюченными ногами перед унитазом его буквально разорвало от смеха.
-- Че-е... хикс... Чего ты... хи-хикс... Ссать-то не можешь?..
Сэм смущенно ответил:
