— Он ведь не просто так собирается вернуться в Мердрако, я угадала? Теперь, когда он снова богат, он обязан вернуть наследие своих предков? А может быть, и восстановить свою честь?
— Да, ваша светлость, — признал тихо Кирби.
— Но мечтать об успехе куда легче, чем добиться его.
— Ах, ваша светлость! — воскликнул Кирби, — Но ведь его милость — он уже не тот юнец, что пятнадцать лет назад бежал из отчего дома. Он стал человеком, который не знает, что такое страх, особенно если дело идет о том, чтобы добиться желанной цели. Но … — и он неловко замялся, стараясь не дать своим сомнениям вырваться наружу.
— Кирби?
— Видите ли, даже если не забывать о том, что капитан порой преступал закон, он в жизни никогда никого не предал и не передернул в карты, вы понимаете, на что я намекаю. Мой капитан жизнь отдаст, чтобы добиться своего, ваша светлость, но чести своей никогда не запятнает. Только вот … другие-то не всегда играют так честно, — тихо добавил Кирби.
— То есть, если я правильно поняла вас, Кирби, моя дочь вполне может оказаться вдовой, а её ребенок — остаться без отца, даже ещё не появившись на свет?
Кирби помялся, нерешительно переступил с ноги на ногу, стараясь не встретиться с ней взглядом. — Нет, ваша светлость, — в конце концов ответил дворецкий, — Капитан и я, мы вроде как вместе прошли длинный путь. Нам не раз приходилось сражаться, но мы уцелели. Нет, ваша светлость, теперь я верю, что он сможет вновь стать хозяином своего родового замка Мердрако. Не могу допустить, что все это было впустую и наш долгий путь закончится сырой могилой где-нибудь на холме. Нет, ваша светлость, я уверен, что капитан преодолеет любые трудности. Пусть его враги поступают, как хотят, все равно победа останется за ним. Так оно и случится, — твердо сказал Кирби.
— Дай Бог, чтобы вышло по-вашему, Кирби, — вздохнула герцогиня.
— Победа непременно будет за капитаном, — сквозь зубы пробормотал Кирби себе под нос, когда несколько минут спустя шагал обратно по полутемному коридору, крепко сжимая в руках Ямайку.
— Эх, Ямайка, старина. Не одолжишь ли ты нашему капитану одну из своих запасных девяти жизней? Что-то ноют мои старые кости, а все потому, что, боюсь, нашему капитану понадобится большая удача, чтобы выйти из этой переделки с целой шкурой! — задумчиво пробормотал старый дворецкий. На диво разжиревший, холеный котище лениво приоткрыл один глаз и потянулся, словно не было у него других забот, кроме как точить свои коготки.
— Я уж начинаю волноваться, что это стряслось с твоим так называемым мужем, Рея Клер. В конце концов, вот уж почти две недели, как его привезли в замок, — жалобно простонала Каролина Уинтерс, раздражение которой ещё усилилось при виде очаровательного бледно-желтого платьица, в котором появилась Рея. Похоже, её приятельница становится все очаровательнее день ото дня, даже несмотря на то, что в она настоящее время enceinte[ 14]. Впрочем, поверить в это нелегко, ведь даже сейчас талия у Реи много изящнее, чем у неё самой, в отчаянии думала Каролина, накладывая себе ещё один кусочек рисового пудинга с яблоками.
— О Боже, не могу поверить, что он действительно так красив, как болтают между собой все наши горничные, — продолжала Каролина. Бросив украдкой взгляд на графа, который с головой ушел в разглядывание принадлежащей герцогу коллекции пистолетов, она жеманно улыбнулась, — Впрочем, вряд ли он красивее Уэсли. Уэсли? Ты слышал, что я сказала? — окликнула она, но в голосе её прозвучали металлические нотки. — Как это похоже на него — даже не замечать, что ему делают комплимент! — добавила она с застывшей улыбкой, потому что несмотря на все её хитрости и уловки в течение двух недель Уэсли Лоутон, похоже, так и не заинтересовался ею.
— Что же ты хочешь, ведь у него самая настоящая лихорадка! Да и как прикажешь встать с постели со сломанной ногой вдобавок? Ведь он даже передвигаться не может, — терпеливо объяснил дочери сэр Джереми. — Уж тебе-то хорошо известно, как тяжело мне приходится во время очередного приступа, Каролина. Да вот хотя бы вчера …
— Папа, а что тебе удалось выяснить в Лондоне о новоиспеченном муже Реи? Я весь день пыталась вспомнить, — Каролина вздохнула, томясь жгучим желанием припомнить хотя бы обрывки пикантных подробностей.
— Это каким-то образом связано с его прошлым. Конечно, — добавила она, с понимающим видом подмигнув Рее, — я нисколько не сомневаюсь, что он рассказал тебе, дорогая, почему когда-то был вынужден бежать из Англии? Ведь у вас же нет секретов друг от друга? — уколола она подругу.
Лорд Ричард Рэйнтон, единственный брат Мэри и Сабрины, оторвал глаза от книги и, недовольный взглянув из-под очков на Каролину, процитировал, — Чтобы прослыть занудой, достаточно просто болтать обо всем без разбору. Запомни это хорошенько, может быть, когда-нибудь пригодится в жизни, — посоветовал он. Он раздраженно покосился на троих младших Флетчеров и их заводилу, Френсиса Доминика, которые встретили его реплику громким, одобрительным хохотом. Они даже бросили играть в карты, так боялись пропустить хотя бы слово из дядюшкиной отповеди. Уж им-то было хорошо известно, как ловко может дядя Ричард поставить на место любого.
— А вот мне почему-то кажется, что зануда — это тот, кто хочет прослыть хитрецом и постоянно цитирует что-то непонятное, вычитанное в этих пыльных старых книгах, — сказала Каролина, которая ни за что на свете даже самой себе бы не призналась, что стала объектом насмешки. Впрочем, смысл замечания, похоже, до неё так и не дошел. — Кроме того, как я и сказала .. . — попыталась она продолжить, но новый взрыв хохота помешал ей — и, как она с яростью заметила, смеялся даже её собственный отец.
— Дядя Ричард, — мягко перебила Рея, — ты зря стараешься исправить того, кому и за тысячу лет не понять, что ты имел в виду.
— Знаю, — кивнул тот, — Но она уже просто действует мне на нервы. А, кроме того, ты ведь сама и не думаешь защищаться от её злобных замечаний. Так что я считаю своим долгом сделать это за тебя, племянница, — с проказливой усмешкой заявил он, любовно оглядев девушку. Она сидела, держа на коленях его первенца, Дона и весело играла с ним. — А теперь расскажи-ка мне поподробнее о том человеке с Морского Дракона, который знал моего деда. Странные шутки иногда шутит с нами жизнь. Я всегда мечтал о том, чтобы проследить за перемещением определенных рас, народов и даже семейств и, изучая события, понять, что же лежит в основе этих миграций. Ведь одно часто служит причиной другого, — объяснил Ричард Веррик, и его серые глаза загорелись пламенем энтузиазма, — По-моему, это просто необыкновенно интересно, а вы как считаете?
Рея ласково улыбнулась. Ее дядюшка ничуть не изменился. Он был не старше Робина, когда её мать вышла замуж за отца и привезла его в замок, ведь родителей их уже давно не было в живых. Он всегда больше всего на свете любил книги, рассказывала мама, даже несмотря на слабое зрение. Казалось, что иногда он живет в своем собственном мире. Угрюмым, как ни странно, он не был, всегда был рад возиться с маленькими племянниками и племянницами и играл с ними, скорее, как старший брат. Может быть, именно из-за того, что он был слишком предан всей их семье, Ричард и оставался убежденным холостяком, пока не встретил Сару Парджитер, рано осиротевшую девушку, опекуном которой был генерал сэр Теренс Флетчер, муж другой его сестры, Мэри. Близорукость Ричарда мгновенно исчезла самым таинственным образом и он с первого взгляда влюбился в тихую и застенчивую молодую женщину. А та, не считая его кандидатом в мужья, даже не пыталась привлечь внимание молодого джентльмена. Ведь он был богат, имел титул маркиза, и имел не только зятя-герцога, но и несколько собственных имений, помимо старинного замка в Шотландии.
Рея ласково взглянула на ребенка, прижавшегося к ней. Ей было приятно чувствовать его тяжесть, нежные детские ручки, свежий детский запах. Скоро, очень скоро она сможет прижать к груди и собственного малыша.
— Ну конечно! Я вспомнила! — радостно воскликнула Каролина, оглядевшись вокруг с торжествующим видом, но, похоже, никто не обратил ни малейшего внимания на её слова. — Мужа Реи Клер когда-то обвиняли в убийстве! — заявила она. Удовлетворение её было полным, потому что ей в конце концов удалось привлечь к себе всеобщее внимание собравшихся. — Ну что ж, Рея Клер, я ничуть не сомневаюсь, что ты поражена. Хочешь сказать, что никогда не слышала о том, что твоего супруга обвиняли в злодейском убийстве молоденькой девушки?!
— Боже милосердный? — пробормотал граф Рендейл. Такого он и вообразить не мог, — Это правда?
