— Значит, я буду грезить вечно, — ответила Шейн, думая о том, что все эти годы она действительно жила как во сне и только сейчас проснулась благодаря одному-единственному поцелую. Теперь ее ждет новая жизнь — жизнь с Чэзом.
— Пусть так и будет, — усмехнулся он. — Надеюсь, твой сон не превратится в ночной кошмар.
Чэз открыл дверь и остановился, пропуская ее вперед. Проходя, Шейн почувствовала, как он коснулся губами ее волос. «Нет, мне просто показалось! — подумала она. — Он ведь злится на меня за то, что я обманула его, за то, что Рейф заставляет его жениться на мне. Сняв маску, я уничтожила все его чувства ко мне. Конечно же, я ошиблась… Ах да, маска!»
Шейн повернулась и бросилась обратно. Она не могла объяснить, зачем ей вдруг понадобилась эта маска, и все же… Колокольчики радостно зазвенели, когда Шейн подняла украшение.
— Что ты делаешь? — удивленно поинтересовался Чэз, остановившись в дверях. — Тебе она больше не нужна.
— Знаю, но мне хочется оставить ее себе.
— Как сувенир? — Чэз удивленно поднял бровь.
— Тебе так трудно в это поверить?
— Мне казалось, сувениры должны напоминать о счастливых событиях, а не наоборот.
— Ты что же, собираешься забыть сегодняшний бал?! — сердито спросила Шейн.
— Одно событие я точно не забуду… — Чэз взял из рук Шейн маску и потряс ее — колокольчики мелодично зазвенели. — И мне не нужны для этого никакие сувениры. Итак, выбирай: мы идем к твоему брату или же сами закончим этот фарс…
— Мы идем к Рейфу. — Шейн подошла к нему и взяла его под руку; ей было очень приятно опираться на его сильную мускулистую руку. Чэз был очень напряжен, и Шейн подумала, что, если сейчас он испытывает те же чувства, что и она, у них еще есть шанс стать счастливыми. — У тебя есть веская причина, чтобы жениться. Этого нельзя изменить. И я помогу тебе достичь поставленной цели. Если выяснится, что я не забеременела, я уйду, как только ты попросишь меня об этом. У меня к тебе всего одна просьба: дай нам обоим шанс быть вместе.
Они стояли очень близко друг к другу и ничто не могло укрыться от внимательного взгляда Шейн: на его лице отразилась еле заметная внутренняя борьба, но ей и этого было достаточно, чтобы надеяться…
— Ничего не получится, дорогая, — сказал он мягко. — Не теперь…
— Но почему?!
— Потому что мне нечего дать тебе. У меня в душе ничего не осталось. Я даже забыл, что такое любовь.
— Тогда я заставлю тебя вспомнить это! Я смогу! У меня все получится! — пылко запротестовала Шейн.
— Нет, Шейн. Нет…
Она не могла больше сдерживаться, отчаяние и разочарование звучали в ее словах:
— Я не могу понять, почему ты не хочешь, чтобы я помогла тебе? Мы сумеем наконец обрести то, что потеряли когда-то. У нас получится.
Чэз окинул ее холодным невозмутимым взглядом:
— Потому что мне не нужна любовь. Ни от тебя, ни от кого-либо другого. Все это ложь. И клянусь: если ты будешь продолжать рассказывать сказки о вечной любви, я немедленно отправлю тебя назад к брату. Ясно?
Шейн дрожала — сердце ее бешено стучало, а колокольчики печально позвякивали.
— Да, ясно, Чэз, — ответила она.
Чэз стоял перед священником, почти не слушая его. Он думал только о Шейн. Чэз убеждал себя, что ему не следует пока рассказывать ей о своем секрете, а еще он раскаивался в том, что был с ней так беспричинно груб. Если бы не его грубость, он бы не видел сейчас грусть в этих черных глазах. Вот она приближается к нему гордая и такая беззащитная, хрупкая… А еще он думал о том, что данных обстоятельствах честность — лучший помощник и что она наверняка считает так же.
Неожиданно Чэз осознал, что в зале повисла напряженная тишина. Пока он размышлял, что-то случилось — все смотрели на него.
— Да, я согласен, — ответил он, полагая, что именно этого от него ждут. Рейф тронул его за плечо:
— Ты что, глухой? Она сказала «нет».
— Что она сказала?.. Извините нас. — Чэз взял Шейн под локоть и отвел в сторону. — Что здесь происходит? Объясни мне.
— Я не могу так! Я не хочу, чтобы Рейф заставлял тебя жениться на мне. Я не хочу принуждать тебя.
— Ты не понимаешь, что ты делаешь.
— Нет, понимаю! — Шейн посмотрела на часы. — У тебя еще есть время. Я помогу тебе найти женщину, которая…
— Это исключено. Мы сделаем это здесь и сейчас.
— Но ты же сам сказал, что…
— Ты была права: не исключено, что ты забеременела.
Шейн смутилась, и легкий румянец выступил на ее щеках.
— Когда это случится, тогда и будем думать.
— Нет, мы подумаем об этом прямо сейчас, сказал Чэз, вплотную приблизившись к ней; аромат ее духов зачаровывал, гипнотизировал его, но ему не хотелось, чтобы их разговор кто-нибудь услышал, это было бы несправедливо по отношению к Шейн. — Послушай меня, дорогая: раз уж я взял на себя определенные обязательства, ты станешь моей женой.
— Нет! — возразила она. — Помнишь, когда ты узнал, кто я такая, ты собирался меня бросить?
— Да, собирался. Признаю. Если бы твой брат не вмешался, я бы ушел, но не для того, чтобы найти себе другую невесту. Нет. Потом я все равно вернулся бы к тебе. Понимаешь, это был всего лишь шок от неожиданности, кроме того, иметь дело с твоим братом — не самое приятное занятие. Вот почему я повел себя так, а не иначе.
— Ты не хочешь жениться на мне, Чэз. Я знаю это.
— Дорогая, в душе я не закоренелый холостяк, хотя не в моих правилах жениться во что бы то ни стало. Но у меня нет выбора, впрочем, как и у тебя. Согласившись заняться со мной любовью, ты уже сказала «да».
В Шейн проснулось любопытство.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что у тебя нет выбора?
— Я тебя предупреждал, что у меня есть свои секреты.
— Секреты… Рейф знает об этом, не так ли? Вот почему вы так странно вели себя сегодня.
— Да, думаю, он обо всем догадывается. Но это все равно ничего не меняет. — Чэз обернулся и окинул взглядом собравшихся в зале людей. — Пора заканчивать это мероприятие.
— А если я снова скажу «нет»?
— Не скажешь. Ты же собиралась меня перевоспитать, забыла?
— По-моему, ты не нуждаешься в перевоспитании.
— Я тоже так считаю, — хитро улыбнулся Чэз. — Но ты — женщина, и значит, все равно попытаешься это сделать.
— Как только выяснится, что я не беременна, я тотчас уйду и подам на развод, — пообещала она.
Это обещание должно было успокоить его, но вместо этого еще больше разозлило.
— Ты останешься со мной, пока не выполнишь свое обязательство — сделать мой дом уютным, а потом можешь уходить на все четыре стороны, если захочешь.
— Пусть так и будет.
— Отлично. Давай пойдем и скажем им, что ты изменила свое решение. Штат Колорадо довольно далеко отсюда, а мне бы хотелось как можно скорее оказаться на ранчо. Мы отправимся в путь, как только ты соберешь свои вещи.
Чэз снова задумался во время церемонии, и только болезненный толчок в спину («снова этот Рейф!»)
