задаток, я охотно выплачу его вам из своих собственных средств. — Это не понадобится, — вмешался Баймеер.
— Хорошо, спасибо, Джек.
— Я возьму пятьсот долларов, — сказал я.
Баймеер тихо крякнул и, казалось, был окончательно выбит из колеи. Однако, он заявил, что выпишет мне чек и скрылся в доме.
— Почему он так относится к деньгам? — спросил я.
— Наверное, потому, что заработал их сколько-то. Когда он работал на прииске и был бедным молодым инженером, он был совсем другим. Но потом успел досадить многим людям...
— К примеру, собственной дочери. И собственной жене. А что произошло с Саймоном Лэшмэном?
— С этим художником? Что вы имеете в виду?
— Сегодня утром в разговоре с ним я упомянул вашего мужа. Лэшмэн отреагировал достаточно резко. Честно говоря, сказал мне, чтобы я шел к черту и бросил трубку.
— Мне очень жаль...
— Я не чувствую себя оскорбленным, но мне может понадобиться его помощь. Вы хорошо его знаете?
— Я его вообще не знаю. Но, разумеется, знаю, кто это такой.
— А ваш муж с ним знаком?
С минуту она колебалась.
— Думаю да, — наконец, неохотно выдавила она, — мне не хотелось бы говорить об этом.
— И все-таки, прошу вас постараться.
— Нет, это слишком больно для меня.
— Почему?
— Это связано со столькими минувшими потрясениями! — она покачала головой, словно прошлое все еще тяготело над нею. Потом заговорила тихо, поглядывая на дверь, за которой скрылся ее муж. — Мой муж и мистер Лэшмэн когда-то были соперниками. Эта женщина была старше Джека, скорее ровесница Лэшмэна, но он желал ее больше, чем меня! Он ее купил у Лэшмэна!
— Милдред Мид?
— А, вы тоже о ней слышали? — ее голос на какое-то мгновение зазвенел от гнева и презрения. — Вся Аризона ее знала!
— Да, я слышал о ней. Это она позировала для купленной вами картины. Она глянула на меня неуверенно, словно не понимая, о чем я говорю.
— Какой картины?
— Той, которую вы ищете, миссис. Хантри.
— Это невозможно!
— Однако, это так. Вы не знали, что это портрет Милдред Мид?
Она закрыла ладонью глаза и заговорила, не глядя на меня.
— Конечно, я должна была догадаться. Если это и произошло, то я вычеркнула этот факт из памяти. Когда Джек купил ей дом, для меня это было страшным ударом. Дом был лучше того, в котором тогда жила я, — она опустила ладонь и зажмурилась от резкого света. — Должно быть, я сошла с ума, когда привезла эту картину и повесила ее здесь! Джек наверняка знал, кто там изображен. Он не сказал ни слова, но, наверное, задумался, чего я добиваюсь этим.
— Вы можете спросить его, как он к этому отнесся.
Она покачала головой.
— У меня не хватит смелости. Не хочу совать палку в муравейник, — она оглянулась, словно желая удостовериться, что ее слова не долетели до ушей ее мужа, но он еще не выходил из дома.
— Однако, палку в муравейник вы уже сунули. Вы купили эту картину и привезли ее домой.
— Это правда. Наверное, я сошла с ума. Как вы думаете?
— Вы должны знать это лучше, чем я, миссис. Это ваш ум.
— Я с удовольствием отдала бы его кому-нибудь! — в ее тоне мне послышалась определенная доля самолюбования.
— Вы когда-нибудь видели Милдред Мид?
— Нет. Никогда. Когда... когда она вломилась в мою жизнь, я старалась ее избегать. Боялась.
— Ее?
— Себя, — ответила она. — Я боялась, что могу сделать что-то ужасное! Она была, по меньшей мере, на двадцать лет старше меня. А Джек, который со мной всегда был таким скупым, купил ей этот дом...
— Она продолжает жить в нем?
— Не знаю. Возможно.
— Где находится этот дом?
— В Каньоне Хантри, в Аризоне. На границе с Нью-Мексико, недалеко от прииска. Кстати, его владельцем когда-то был Хантри.
— Художник?
— Его отец, Феликс, — ответила она. — Феликс Хантри был инженером. Это он начал разработку прииска и руководил ею до самой смерти. Именно поэтому меня так задело то, что Джек купил дом у его наследников и подарил его этой женщине!
— Я не слишком понимаю...
— Но это же так просто! Джек получил прииск от Феликса Хантри. Они были родственниками — мать Джека была кузиной Хантри. Это еще одна причина того, что он должен был купить этот дом для меня! — в ее голосе зазвучала почти детская обида.
— Именно поэтому вы купили картину Хантри?
— Возможно... Но я никогда так не думала... Я купила ее потому, что меня интересовал автор. И не спрашивайте меня, какого рода это интерес, в последнее время эта тема стала слишком небезопасной...
— Вы все еще хотите найти картину?
— Сама не знаю, — задумалась она. — Но я хочу найти дочь. Мы не должны стоять здесь и тратить время.
— Это я понимаю, но я жду чека, который должен принести ваш муж.
Миссис Баймеер встревоженно глянула на меня и вошла в дом. Внутри она пребывала довольно долго.
Бинокль все еще висел на моей шее, а потому я снова пересек площадку и остановился у обрыва. Темноволосый мужчина и худая женщина все еще были заняты уничтожением растущих в оранжерее насаждений.
В дверях дома появилась миссис Баймеер, в глазах ее стояли гневные слезы. Чек, который она вручила мне, был подписан не мужем, а ею.
Глава 17
Я поехал в центр и получил наличными по баймееровскому чеку прежде, чем кто-либо из них успеет задержать платеж. Оставив машину на стоянке у банка, я пересек улицу и оказался в сквере, посреди которого возвышалось здание редакции. Зал отдела информации, ночью казавшийся вымершим, сейчас бурлил жизнью. За машинками сидело человек двадцать.
Бетти, заметив меня, поднялась из-за стола и направилась ко мне с улыбкой, вся подтянувшись.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сообщил я.
— А мне — с тобой.
— Я имею в виду важный разговор.
— Я тоже.
— Ты выглядишь очень счастливой.
— Я и в самом деле счастлива!
— А я нет. Мне необходимо уехать из города, — я объяснил ей, почему. — Ты не могла бы кое-что сделать для меня в мое отсутствие?
— Я надеялась, что могу кое-что для тебя сделать в твоем присутствии, — сказала она с
