включили кое-где свет, чтобы легче было словить меня. Судя по всему, никто еще не удосужился погасить свет в этих комнатах.
Хороший признак.
Это могло означать, что Уэзли, по меньшей мере, покалечился.
Намереваясь войти через парадный вход, я прошел через двор вдоль дома, мимо окна, в которое наблюдал за тем, как Уэзли и Тельма издевались над Эрин, и дальше, мимо угла веранды. Площадка перед домом все еще была ярко освещена прожекторами.
По пути к крыльцу веранды я заметил под кустом свей рюкзачок. Он лежал там, куда был положен, и я решил оставить его здесь до тех пор, пока не покончу с Уэзли.
Еще мне удалось мельком взглянуть на себя. Подвесной мотор настолько изуродовал мои шорты, что на них больше не было карманов. Я потерял зажигалку Эндрю, лосьон Билли и пакетик с копченой рыбой, до которого так и не дошли руки. Хорошо еще, что я переложил опасную бритву в носок. Бритва была на месте.
Собственно говоря, от моих шорт после их схватки с винтом осталось так мало, что их можно было бы уже и не надевать. Уцелел только ремень Эндрю, на котором появилось несколько порезов. Однако ниже пояса в основном либо вообще ничего не осталось, либо висели какие-то искромсанные лохмотья. Так, несколько висячих лоскутов, и больше почти ничего: бахрома, дыры и голая кожа.
Но мне это даже нравилось.
В таком виде я, наверное, не рискнул бы прогуляться по Бродвею, но, черт возьми, это ведь тропический остров. Дикое место. И здесь никого, кроме меня и моих женщин.
И Уэзли.
Нельзя забывать об Уэзли.
Во всяком случае, не сейчас.
С мачете в руке и бритвой в носке я поднялся по ступенькам на веранду. Входная дверь все еще была нараспашку. В таком виде ее оставила Тельма? Разумеется. Она точно не останавливалась, чтобы прикрыть дверь после своего безумного рывка на веранду.
Я переступил через порог и быстро оглянулся по сторонам, на случай неожиданного нападения.
Затем переключил свое внимание на лестницу. Она была видна до самого верха. Но того места, где приземлился Уэзли, скатившись с верхнего этажа, я видеть не мог.
Я очень надеялся, что он все еще лежит там.
Очень медленно я подошел к основанию лестницы.
Остановился и прислушался. Сердце колотилось ужасно громко и быстро. Вот, пожалуй, и все, что я услышал, помимо доносившихся снаружи звуков обычного лесного гама – пронзительных криков, уханья, щебетания и тому подобного.
Ничего изнутри дома.
Ничего, что могло бы исходить от Уэзли.
Я переложил мачете в левую руку, чтобы правой держаться за перила. Затем начал подниматься по лестнице. На каждую ступеньку я ступал с большой осторожностью, тихо. Но все же время от времени лестница поскрипывала под моим весом. Всякий раз, когда это случалось, я останавливался, ждал и прислушивался.
Ни звука от Уэзли.
“Может быть, он мертв”, подумал я.
Или просто спит.
Нет, не спит. По крайней мере, не там, где я в последний раз его видел. Иначе я услышал бы его храп.
Что оставляло три возможности:
1. Он лежал мертвый на том месте, куда упал.
2. Он слишком поранился, чтобы двигаться, и поэтому лежал тихо и смирно, почувствовав мое приближение.
3. Он ушел.
Первый вариант меня бы полностью устроил, но я больше склонялся ко второму. Будучи все еще на подъеме после встречи с Тельмой, я с нетерпением ждал возможности расправиться с ним.
Третьего я не хотел.
Но именно это и получил.
Медленно крадучись вверх по лестнице, я наконец взобрался достаточно высоко, чтобы увидеть следующий этаж. Я хотел – ожидал – даже был уверен, что найду там лежащее на деревянном полу голое тело Уэзли.
Покалеченное, но живое.
Или мертвое, что было бы очень неплохо, и даже превосходно.
Но только не это.
Со стоном я стиснул рукой перила. По спине поползли мурашки.
Он мог быть где угодно.
Развернувшись, я посмотрел вниз на лестницу.
Слава Богу, за мною никто не крался.
Полагая, что ему, возможно, удалось немного отползти от места своего падения, я преодолел последние шесть или семь ступенек.
Уэзли нигде не было видно.
Он мог забраться в одну из комнат здесь по коридору, или там, наверху, или внизу... в общем, куда угодно.
“И что теперь?” – спрашивал я себя.
Спокойнее. Я найду его. Или он меня.
Я подумал о том, чтобы обыскать комнату за комнатой. Но сразу же отказался от этой мысли. Страшновато, опасно и займет уйму времени. И, возможно, впустую.
В доме его могло даже и не быть.
Он вполне мог пойти к клеткам.
Что, если он сейчас с женщинами? Издевается над ними?
Но чем бы он ни занимался, непосредственной опасности в этот момент он для меня не представлял. Его не было рядом, и я был избавлен от необходимости вступать с ним в борьбу. Мне надо было решить, что делать дальше.
Пойти к клеткам?
Нет, нет, нет! Надо найти ключи и только затем отправляться туда.
Вроде бы у Уэзли не было с собой ключей, когда он падал с лестницы. Это значило, что они до сих пор находились в комнате наверху, если только он не вернулся за ними.
И я бросился вверх по лестнице. Большинство ступенек были довольно мокрыми, поэтому я придерживался рукой за перила, готовый в любой момент ухватиться за них, если доведется поскользнуться. Но до верха я добрался без приключений.
Хотя коридор был освещен, в комнате было темно. Вскочив в нее, я стал шарить рукой по стене возле двери. Наконец нащупал выключатель и зажег верхний свет.
На смятых простынях ключей не было. Я поднял подушки. И там никаких ключей. Не смог отыскать их ни на полу, ни на ночном или туалетном столиках. Пробежавшись по комнате, я даже опустился на колени и заглянул под кровать.
Слишком поверхностный обыск.
Не повезло. К тому времени, однако, я уже и не ожидал найти их. Уэзли возвращался в комнату, это ясно. Он либо спрятал где-то связку с ключами, либо забрал их с собой.
Взял ключи к клеткам?
Я подбежал к одному из окон.
Не видя почти ничего в верхнем стекле, кроме своего отражения, я пригнулся и прильнул к сетке.
Там, вдали, за залитой бледным лунным светом лужайкой, в джунглях тускло мерцал желтовато- оранжевый свет костра.
