У меня все внутри опустилось.
– О Боже, – пробормотал я.
И выбежал из комнаты.
Возвращение к клеткам
По пути назад я сделал небольшой крюк и подобрал рыболовное копье Конни.
С копьем в одной руке, мачете в другой и бритвой в носке я быстро сбежал вниз по лестницам, выскочил из особняка и, спрыгнув с крыльца веранды, понесся через лужайку, оставляя дом позади.
С уровня земли свет костра не был виден. Слишком густые заросли на пути. Но я был убежден, что свет шел от зверинца.
“А что, если это ловушка?” – подумал я.
Кажется, Уэзли большой мастер устраивать их.
Может, решил перестраховаться на случай моей победы над Тельмой. Или даже наблюдал за нами и знал, что я с ней разделался.
И догадался, кто на очереди.
Это как раз его стиль – он мог разжечь костер для приманки. Но сам будет не у костра, а где-то поблизости, в засаде.
Под влиянием этих мыслей я изменил курс и вместо того, чтобы бежать прямиком к клеткам, отклонился влево и метнулся в дальний конец лужайки, где и вошел в джунгли. Забредя довольно глубоко, я повернул вправо и пошел в обратном направлении.
Времени было в обрез. Если Уэзли пошел к клеткам не для того, чтобы устроить мне засаду, его нужно было остановить, и не мешкая. Да и особой нужды в тишине не было. На фоне всех этих обычных лесных шумов он вряд ли услышал бы, как я продираюсь через кусты. По крайней мере, не до того момента, когда я подберусь к нему достаточно близко.
На некотором расстоянии и чуть вправо показался свет, и я стал двигаться немного медленнее. Он мерцал на какой-то странной высоте, высвечивая листья и ветви на уровне примерно десяти или пятнадцати футов над землей.
Я не мог припомнить никаких холмов вблизи зверинца. Неужели Уэзли влез на дерево и закрепил в ветвях пылающий факел?
Напомнив себе, что, вероятнее всего, возле факела его не было, я пригнулся пониже и стал подкрадываться. Все это время я прислушивался в надежде услышать чей-либо голос, но не услышал.
Мне казалось, что в любой момент на меня набросится Уэзли.
Последний раз, когда я его видел, в руках у него был один нож, а на поясе – ремень с пустыми ножнами. Вероятно, на другом бедре у него были другие ножны с еще одним ножом.
Так что я должен рассчитывать на то, что он вооружен двумя охотничьими ножами.
По меньшей мере. Невозможно было предугадать, что еще он мог прихватить с собой, отправляясь к клеткам.
Лишь бы не топор, заклинал я.
Топор я не видел уже со времен нашего “последнего сражения”, когда мы цепляли за него веревку. И армейский складной нож не попадался мне на глаза с тех же пор.
Видимо, Уэзли или Тельма подобрали их.
Армейский нож не очень меня пугал. Хотя он и был "зловеще острым, моя бритва была куда острее. И по своим размерам нож не шел ни в какое сравнение с моим мачете.
Другое дело топор.
Если бы Уэзли подкрался ко мне с топором... или каким-нибудь грозным оружием, о котором я даже не подозревал, таким как бензопила, или даже пистолет...
Нет у него пистолета, успокаивал я себя. Если бы он нашел какое-нибудь огнестрельное оружие, то давно бы уже пользовался им.
Вероятно.
Но одному Богу известно, какое еще оружие он мог найти, если заглянул в те сараи за домом... Семья, которая держит механическую газонокосилку, вполне могла иметь в широком ассортименте опасные инструменты: бензопилу, косу, секатор, кирку, молот.
Впрочем, большинство из них вряд ли были хуже топора. А топор не мог пропасть бесследно. Оставалось лишь надеяться, что он не в руках Уэзли.
Я хорошо разглядел, во что он превратил голову Эндрю.
В общем, топор пугал меня по-настоящему.
Он страшил меня до оторопи вплоть до того самого момента, когда я обнаружил, что было у Уэзли на самом деле.
И тогда я пожелал, чтобы вместо этого у него оказался топор.
Стоп, стоп. Минутный перерыв. Я забежал вперед. А опережать события – это последнее, чего бы я хотел. Это означало бы приблизить момент, когда мне нужно будет писать о том, что, на мой взгляд, произошло слишком рано.
Как бы мне хотелось просто пропустить все это. Но до этого места я дошел. И я уже написал о всяком дерьме, о котором больно писать, потому что это так омерзительно, ужасно и показывает меня в столь непривлекательном свете. Но впереди нечто еще более отвратительное. С какой радостью я бы поставил на этом точку, чтобы не писать об остальном.
Но это было бы проявлением трусости.
Нельзя сказать, чтобы я не знал, что произошло дальше. Чем все это обернулось в ту ночь в зверинце, мне было давно известно – это случилось за несколько дней до того, как я впервые сел писать “Окончание рассказа”. И я понимал, как мучительно будет писать об этом. И теперь, подойдя к этим событиям вплотную, я не могу просто дать отбой. Даже невзирая на то, что мне именно это и хочется сделать.
Оно и понятно, это ведь конец истории. Я исписал несколько шариковых ручек, всю свою тетрадь и большую часть тетради потоньше, которую я обнаружил в спальне Эрин, и все только для того, чтобы запечатлеть все события с того момента, как по воле Уэзли мы оказались на этом острове. Наверное, в общей сложности потратил на это от семидесяти до восьмидесяти часов. И совсем не для того пошел на все это, чтобы просто струсить и ретироваться, так и не поведав конца истории.
Так вот, слушайте.
Крадясь на огонек, я оказался в кустах позади одной из семи обезьяньих клеток. Отсюда она напоминала бесформенную черную массу и на вид казалась пустой, хотя абсолютной уверенности в этом у меня не было. До костра оставалось еще приличное расстояние.
Не выпуская копья и мачете из рук, я пролез между кустами и быстро побежал через прогалину к задней стенке клетки. Перед тем как мое копье могло коснуться прутьев, я повернул вправо, добежал до дальнего угла клетки и свернул за угол. Медленно ступая вдоль клетки, я заглядывал сквозь прутья.
Свет от костра шел с противоположного направления. Его источник был высоко и далеко, словно Уэзли забросил пылающий факел на крышу одной из клеток. В отблесках этого огня я увидел, что клетка рядом со мной пуста. Никого не было и в соседней клетке. Факел, видимо, находился над третьей клеткой.
Это было намного дальше, чем можно было подумать.
Каждая клетка была прямоугольной формы, в высоту примерно двенадцать футов, в ширину – пятнадцать и в длину – где-то двадцать пять. Размещены они были на расстоянии около пяти футов одна от другой. Так что до факела было не менее семидесяти – восьмидесяти футов.
Из-за столь значительного расстояния, неудачного ракурса и всех этих прутьев мне не было видно, находится ли кто-нибудь наверху клетки с факелом.
Но женщину в клетке я увидел. Лицо ее невозможно было разглядеть, но, несмотря на расстояние, прутья и рассеянный свет, фигуру я опознал. Она стояла посередине клетки, почти прямо под факелом. Хотя тело ее было наполовину в тени, у меня не возникло ни малейших сомнений в том, что это Билли.
Она не сходила с места, и лишь медленно поворачивалась вокруг, словно высматривая кого-то. Наверное, меня.
Когда она повернулась в мою сторону, мне показалось, что я заметил ее пристальный взгляд, обращенный на меня. Но скорее всего она не могла меня видеть в густом мраке, окутавшем тот конец клетки, рядом с которым я находился.
