улыбаясь матери, когда та появилась из дверей кухни с кофейником в руках.
— Налить тебе кофе, Мэгги? — спросила Кэтлин Райан, остановившись у стола.
— Нет, спасибо, миссис… спасибо, Кэтлин, — поправила себя Мэгги, увидев, как женщина нахмурила брови.
— Ну что же, я думаю, мы пойдём, — сказала Кэтлин, глядя на мужа, стоявшего у кассы. — Девочки ушли, и отцу пора спать.
— Спасибо, что приютили нас на ночь, — поблагодарила Мэгги, гладя Аннабеллу по головке.
— Не стоит. Комната небольшая, с двуспальной кроватью да маленькой ванной. Хотя когда-то мы с отцом были там несказанно счастливы.
— Я знаю, что Аннабелле будет здесь хорошо, — сказала Мэгги.
— Мы все хотим, чтобы ты и ребёнок были в безопасности, — уверила её Кэтлин. — Не так ли, Джон?
— Конечно! — Отец Тимоти прошёл через зал. — То, что мой сын охраняет двух женщин, заставило меня призадуматься. Может быть, нам стоит взять малышку с собой?
— Нет, спасибо. — Тимоти решительно отверг это предложение. — У нас есть свой план, и мы не хотим отступать от него.
— Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: все твои рассказы о Мэгги и Аннабелле — враньё, — отчитал его Джон, грозя пальцем.
— Не будь вы так любопытны, я, вероятно, был бы откровеннее, — ответил Тимоти, раздражённый подобным поворотом событий и тем, что разговора этого не удалось избежать. Откуда ему было знать, что придётся прятаться здесь с Мэгги. А все потому, что Адам Крамер был не просто владельцем клуба. Он был сумасшедшим, который прокалывал шины и выслеживал детей.
Но не стоит удивляться такому отношению родителей, подумал Тимоти. Удовлетворение их любопытства было своеобразной платой за убежище и их помощь. Выражение «вопросов не задаём» ни мать, ни отец никогда бы не сделали своим лозунгом и не вывесили бы плакат с этими словами где-нибудь у себя в пиццерии.
— Итак, — не отставал от него отец, — ты нам расскажешь?
— Ты же знаешь, я не могу ни с кем обсуждать свои дела, папа.
— Может быть, с полицией ты не можешь говорить об этом, — раздосадованно сказала Кэтлин. — Но со своей собственной семьёй просто обязан!
Тимоти вздохнул и провёл рукой по волосам.
— Дядюшка Патрик — член нашей семьи, а мы не хотим, чтобы он со своими людьми вмешивался в это дело.
— Это во многом связано с тем, что Аннабелла моя клиентка, — заметила Мэгги извиняющимся тоном.
У Кэтлин все ещё было недовольное выражение лица, и тогда Тимоти спросил:
— Вы хотите, чтобы ребёнка передали сотрудникам социальной службы?
— Нет, никогда! — вскрикнула его мать.
— Тогда вот что, мама: если кто-нибудь будет о нас спрашивать, вы ничего не знаете.
— И ещё мы скажем, что нашему сыну, этому бездельнику, здесь не место!
Мэгги оторопела, услышав подобные слова.
— Это он шутит, Мэгги, — успокоил её Тимоти. — Не перегибай палку, па.
— Мы сделаем все, как нужно, — ответила Кэтлин, надевая чёрное пальто, которое держал для неё Джон. — У вас в комнате много еды. Я попросила Терезу купить все необходимое для Аннабеллы.
Тимоти встал, чтобы попрощаться, и поцеловал мать в щеку.
— Ты самая лучшая. Спасибо.
— Поцелуй свою подружку, — сказал Джон, подмигнув Мэгги. — Пойдём, Кэт.
Мэгги улыбнулась, глядя, как Джон и Кэтлин вышли под руку из ресторана. Тимоти проводил их до двери и закрыл её на замок.
— Они у тебя замечательные, — искренне сказала Мэгги, наклонившись над кроваткой и поправляя одеяльце.
Глава 9
Проснувшись утром и открыв глаза, Мэгги увидела, что штора на окне поднята и комнату заливает солнечный свет. Тимоти сидел рядом с Аннабеллой и кормил её яблочным пюре. Рядом на подносе находились булочки, апельсиновый сок, кофе и фрукты.
— Вкусно! — приговаривал Тимоти каждый раз, когда Аннабелла глотала пюре. Глаза его светились озорством.
— Доброе утро, — радостно сказала им Мэгги, приподнимаясь на постели и поправляя волосы, заметив, что Тимоти и Аннабелла смотрят на неё. Погладив девочку по щёчке, Мэгги с ещё большей силой ощутила желание стать матерью. Карие глаза Аннабеллы смотрели на неё с такой любовью…
— Как жаль, что я была этого лишена, — сказала Мэгги, наливая себе кофе. — Я говорю об этом очаровательном создании. Тимоти, а ты, мне кажется, был сущим «наказанием» для родителей. — Она посмотрела на него, держа в руках белую керамическую кружку.
— Думаю, да, — признался он, глядя куда-то вдаль. — Но, по-моему, родители были счастливы, воспитывая нас. Скучно никогда не было, да и не должно быть скучно.
Мэгги отпила кофе и пожала плечами.
— А мои родители, я думаю, наоборот, радовались тому, что я была не слишком резвым ребёнком. А какой же ещё я могла быть, если моей единственной подружкой была шестидесятилетняя няня?
— Да, будь у тебя брат или сестра или сразу оба, все было бы иначе, — заметил Тимоти.
— Думаю, ты прав.
— Три — хорошее число, — сказал он, задумавшись.
— О чем ты?
— О детях, конечно! Хорошо, когда их трое.
— Я об этом и не думала никогда.
— Ничего удивительного, если рядом с тобой Оуэн…
— Думаю, Оуэн — это уже история, и не стоит к ней возвращаться.
— Согласен! — сказал Тимоти, не скрывая восторга. — Я мог бы годами не вспоминать его имени, — добавил он многозначительно.
Годами? Глаза Мэгги засияли. Она поняла, что он имел в виду.
— Ловлю тебя на слове.
Тимоти широко улыбнулся, поднял стакан апельсинового сока и коснулся им её кружки.
— Лучше обними меня, и все станет на свои места.
Мэгги немного наклонилась вперёд, навстречу его поцелую. И когда их губы соприкоснулись, Аннабелла хлопнула в ладоши, протиснулась между ними и носом коснулась и того и другого.
— Эта малышка такая же пылкая, как и ты, — прошептал Тимоти, разомкнув объятия.
— У неё твоё чувство юмора, — отметила Мэгги. — Мне порой кажется…
— Что, Мэгги?
Мэгги тихо засмеялась.
— Что это наш собственный ребёнок! Он приподнял её подбородок.
— Будь осторожна, дорогая…
— Но я ничего не могу с собой поделать! Я привязалась к ней!
— Я знаю: с тобой такое впервые. Ты начинаешь понимать, что значит быть матерью. Но тебе нужно соблюдать дистанцию.
— Как делаешь это ты! — вспылила Мэгги, беря малышку на руки.
— Хорошо, успокойся, но не забывай: она не наша. Вот и все.
— Но она могла бы…
— Я очень сомневаюсь, — не дал ей договорить Тимоти. — Я уверен, что где-то у Аннабеллы есть свой дом.
Он осторожно коснулся лица Мэгги.
