– Если ты и дальше будешь ставить мне палки в колеса, я займусь археологией. Знаешь, что это такое? Наука, которая занимается тем, что выкапывает что-нибудь старенькое и придумывает подходящие к случаю истории.
Ингрид вздохнула.
– Может быть, папа добудет тебе должность комика-эксцентрика. – Она подлила себе молока. – Джимми берет меня на классный вечер. Он пригласил меня вчера в конце дня.
– Что ж, рада за Джимми. – Пэтти знала, что Ингрид чуть ли не сна лишилась в ожидании этого приглашения. С деланной легкостью Ингрид продолжала:
– Потом мы решили, что объединимся с одной-двумя парами и поедем на пляж в Ньюпорт-Бич. В Диснейленде будет такая толкучка!
Все разом смолкли. Тиканье часов с кукушкой, казалось, предвещало взрыв. Слышно было, как на улице по гравию шуршат шины. Все, кроме Ингрид, перестали есть.
Майк поглядел на отца.
– Я бы не советовал ей это делать. Там происходят страшные вещи. Я читал…
– Не твоего ума это дело, – произнес Джордж Рэндалл.
– А я не хочу, чтобы она опозорила семью.
– Майк, прошу тебя! – Пэтти повернулась к Ингрид. – Не думаю… – Фраза повисла в воздухе. Обсуждать вопрос было несвоевременно. Ингрид подняла голову.
– Папа, скажи же что-нибудь. Можно мне ехать или нет?
– Тебе семнадцать. Решай сама.
– Когда ты так говоришь, значит, нельзя, только я сама должна это сказать.
Отец аккуратно сложил салфетку.
– Если ты спрашиваешь меня, одобряю ли я эту идею, то я отвечаю – нет. Я не считаю правильным, когда класс разбивается на группки, и я не в восторге от поездки двух или трех парочек среди ночи на маленький курортный пляж.
Ингрид с шумом уронила вилку на тарелку и встала.
– Я пообещала Джимми, что поеду. Если не поеду, он выберет другую. А если он это сделает – просто умру!
– А если я поговорю с ним…
– Папа! Папа! Брось свои допотопные привычки.
В дверь позвонили, потом стали громко стучать.
– Интересно, кто бы это мог быть? – вслух спросила Пэтти и помчалась открывать.
В дверях стоял мальчик лет шести с взъерошенными волосами, курносым носиком и измазанным подбородком.
– Я хочу посмотреть на своего кролика.
– На своего кролика? – разозлилась Пэтти.
Майк закричал из-за стола:
– Давай заходи, Мервин.
Мервин по-деловому прошагал через гостиную туда, где все завтракали.
– Твой кролик прогуливается на заднем дворе, – сказал Майк.
– Спасибо.
– Приходи в любое время, – продолжал Майк. – Когда хочешь. Я за ним хорошо ухаживаю. А с тебя начисляю десять центов в день на его питание.
Как только Мервин ушел, Джордж Рэндалл бросил тяжелый взгляд на Майка.
– Слушай-ка, я ведь ничего об этом не знаю. У тебя тут, оказывается, настоящий ломбард!
– Я скопил почти пятьсот долларов. И собираюсь собрать деньги на весь первый курс колледжа. Тебе, папа, не придется потратить на меня ни цента.
На улице требовательно загудела машина. Ингрид смахнула слезу, собрала учебники и, нагнувшись, поцеловала отца.
– Я люблю тебя, папа.
Она выбежала через парадную дверь и помчалась к машине старомодного вида. Джимми сказал: «Привет!», и она ответила: «Привет!» Не переводя дыхания, она скользнула на сиденье.
– Эй! – раздался голос по ту сторону улицы. Это, улыбаясь, подходил Грег. – Решила меня бросить?
– Простите, Грег. Я собиралась забежать и предупредить. Я просто позабыла. Теперь по утрам меня будет подвозить Джимми. Через неделю у нас классный вечер. Нам надо столько обсудить. Представляете? Остается всего неделя. Но я должна была заранее сказать вам об этом, Грег. Это Джимми Уайльдер. Грег Болтер. Вы так заботливо относились ко мне, Грег. Я никогда не забуду, как вы подвозили меня по утрам, и как мы беседовали, и как это было для меня важно. Никогда.
– Как сестра?
