Послышался голос Зика:
– «Скорая» готова.
Дюваль остановился по левую руку от них на красный свет. Шерли Хатчинсон опять оглянулась. Дюваль заметил и что-то сказал. Она покачала головой.
За секунду до того, как зажегся зеленый, Дюваль дал газ, и машина понеслась через перекресток. Мартинек сделал резкий, рискованный поворот под красный свет и пристроился позади машины Дюваля, оттеснив случайный пикап. Водитель грузовичка резко нажал на тормоз – завизжали шины и зло загудел клаксон.
Мартинек повис у Дюваля на хвосте так, что между ними не могла пролезть ни одна машина. Плимпертон не сводил глаз с Шерли Хатчинсон. Она подвинулась к дверце, как бы намереваясь выпрыгнуть.
Подъезжая к Вентура-бульвару, проехав еще несколько кварталов, агенты сцепились руками. Плимпертон облизнул губы и проверил ремень безопасности. Дюваль мягко затормозил перед красным сигналом светофора. Мартинек прибавил газу и нанес резкий, жесткий удар по бамперу машины Дюваля. Голова Дюваля откинулась назад, а Шерли Хатчинсон бросило к ветровому стеклу. Затем он поставил машину на ручной тормоз, отстегнул ремень безопасности и выскочил из машины. Он подбежал к Дювалю в то время, как Плимпертон, пригнувшись, подскочил к машине со стороны Шерли Хатчинсон.
– Идиот, тупица! – орал Мартинек Дювалю. – Кретин, балда! Почему не подаете сигнал остановки?
Дюваль был ошеломлен этим внезапным взрывом обвинений. Шерли Хатчинсон раскрыла рот от неожиданности. Дверца с ее стороны открылась, и Плимпертон поглядел на нее снизу вверх, стоя на корточках.
– Меня прислал Зик, – шепнул он и быстро показал удостоверение. Все это время Мартинек кричал на Дюваля. За ними выстроилась вереница гудящих машин. Подъехал регулировщик на мотоцикле. Плимпертон тихо произнес:
– Теряйте сознание! Падайте, и я вас заберу отсюда. Разыграйте обморок! Немедленно! Прямо сейчас!
По другую сторону машины Мартинек громким голосом выражал свое негодование:
– Откуда только берутся такие недоделанные! Думают, что они на улице одни!
Дюваль попытался остановить этот словесный поток:
– Мой дорогой, не стоит заводиться! Наш спор решат страховые компании.
Глотнув воздух, Шерли Хатчинсон боком повалилась на сиденье. Верхняя часть тела вывалилась из машины прямо в руки Плимпертона.
– Эй, кто-нибудь! Вызовите «скорую»! – крикнул он. «Скорую» вызвал по рации мотоциклист. Появился еще один регулировщик, который встал позади и начал «расшивать» пробку.
– Молодец! – шепнул Плимпертон, пытаясь крепко обхватить Шерли. Она была тяжелее, чем казалась на вид. Боже мой, не уронить бы! Он едва-едва успел встать и прочно опереться на ноги, после чего прошептал:
– Не приходите в себя, пока вас не погрузят в «скорую»!
– Мисс Хатчинсон! – воскликнул Дюваль. Мартинек схватил его за грудки и повернул к себе.
– Господин полицейский, – возмутился Дюваль, – будьте любезны, уберите от меня этого маньяка!
Мартинек с криком обратился к собравшимся.
– Вы все свидетели. Он не желает сообщить фамилию и адрес. – Он опять повернулся к Дювалю. – Закон требует, чтобы вы сообщили мне фамилию и адрес.
– Спокойно, – произнес офицер-мотоциклист, – я сам запишу эти сведения.
Подвывая сиреной, «скорая помощь» пробивалась сквозь плотный поток машин и, подъехав, встала рядом. Появился еще один полицейский, чтобы отодвинуть зевак в сторону.
– Осторожно! – воскликнул Плимпертон так, чтобы услышал Дюваль, – у нее может быть сломана шея.
– Куда вы ее увозите? – спросил Дюваль.
– В больницу «Скорой помощи» «Сан-Фернандо Вэлли», – сказал один из санитаров.
Офицер-мотоциклист с огромным трудом удерживал Мартинека от грубых выходок, а тот требовал, чтобы Дюваль предъявил права. Дюваль отдал права регулировщику.
– Тоже мне ущерб: оцарапан бампер, – произнес Дюваль. – Этот человек сумасшедший, настоящий сумасшедший.
Санитары подняли носилки. Шерли Хатчинсон лежала неподвижно, точно мертвая. Носилки аккуратно вдвинули в машину. Туда же сел Плимпертон, и машина рванула с места, оглушительно воя.
– О'кей, – сказал мотоциклист, – а теперь отъезжайте. Оба. Давай, давай освобождай дорогу.
В машине Шерли Хатчинсон стала разглядывать Плимпертона. А он подумал: «Какие у нее прелестные губы! Уголки смотрят чуть-чуть наверх». Он терпеть не мог женщин с опущенными губами.
– Думала, что мне конец, – промурлыкала она тоном, специально предназначенным для извлечения максимального сочувствия со стороны мужчин. – Но я была уверена, что Зик что-нибудь придумает. – Тут она красиво пожала плечиками. – А вот «скорой помощи» я не ожидала!
Плимпертон поглядел на нее с восхищением. Его всегда забавляло наблюдать за тем, как женщина разыгрывает спектакль.
