– Для меня оно прекрасно, мой красивый милорд.
– Вы деликатны, миледи! Теперь отдыхай. Ты еще очень больна.
Она легла, утомленная, но продолжающая улыбаться.
– Любишь ли ты кого-нибудь, Джованна?
– Только вас, милорд. Скажи. – Она накрыла его ладонь рукой:
– Мой муж здесь?
– Нет, он уехал на юг и вернется через несколько недель.
– Хорошо. – Она закрыла глаза и вздохнула. Коул всматривался в нее. Он ухаживал за Джованной, купал ее, обследовал каждый дюйм ее тела. Он не забыл шрамов, которые видел на ее теле, и уже исчезающих синяков, которые нельзя было получить при падении с лошади.
– Скажи мне, Джованна, откуда у тебя шрамы на спине.
Она тихо открыла глаза:
– Это он.
– Твой муж?
– Да.
Коул ощутил приступ гнева:
– За что?
– Потому что я была непокорной.
– Он сек тебя?
– Да.
Коул замолчал, думая о ее страданиях и оскорблениях, вынесенных за эти годы. То, что молодая женщина делила постель со старым графом, было уже большим наказанием для нее, но физические оскорбления были уже неприемлемы.
– Я никогда не была покорна ему, милорд. Я ему не уступила ни разу. Он брал меня только силой.
– Джованна...
– Я знаю о своем супружеском долге, но мне так трудно ему повиноваться.
Коул увидел капающие из ее глаз слезы. Он сжал ее руку.
– Я всегда хотела только вас, мой милорд.
– Почему же ты вышла за него замуж? – Голос Коула дрогнул.
– Я была обручена с ним в десять лет. Отец отказался разорвать помолвку, несмотря на все мои просьбы и мольбы. Он сказал, что я привыкну к Бриндизи, но я не привыкла. Он – порочная свинья.
Вдруг Коул почувствовал, как что-то твердое и острое повернулось у него в животе. Он больше не мог слушать того, что говорит Джованна.
– Я хотела умереть и освободиться от несчастья быть его женой. После того как он избил меня в последний раз, я уже больше не хотела жить. Но потом я услышала твой голос. Вы воскресили меня, милорд.
– И я так рад, что ты вернулась. – Коул взял ее руку и поцеловал кончики пальцев. – Но мне сказали, что ты упала с лошади.
– Я не падала. – Она высвободила свою руку. – Это муж избил меня до бесчувствия. В этой вот комнате.
– Значит, я слышал одну только ложь, – пробормотал он. – Но почему Бриндизи бил тебя в чужом доме? Он что, был уверен, что здесь никто не услышит твоих криков?
– Он был слишком зол, чтобы думать о последствиях. – Джованна прикрыла рукой глаза.
– Почему, Джованна?
– Потому что я отдала моего сына в церковь.
– Почему же это его разозлило?
– Потому что мой сын – его единственный наследник, – Она тяжело вздохнула. – А я не хочу, чтобы мой Николо вырос и стал похожим на этих скотов Бриндизи. Поэтому я и отдала его. И мой уважаемый муж никогда не найдет его, хотя бы он дошел до ворот ада.
Джессика рано проснулась на следующее утро с сильнейшим желанием рассказать Коулу о причинах его обмороков, дать ему надежду. Она быстро умылась и позавтракала. Когда она открывала шторы в кабинете, то заметила небольшую стопку бумаги около пишущей машинки. Заинтересовавшись, она взяла верхний листок и прочитала вступление к пьесе. Она пробежала десяток страниц рукописи, брови ее поднялись. Отец действительно начал писать пьесу.
Ободренная, она пошла к двери, когда раздался звонок. Она открыла и, к своему удивлению, увидела на пороге Грега, держащего в руках горшок с цветком.
– Приветствую тебя! – воскликнул он, протягивая ей растение.
– Ах, спасибо, Грег. – Она взглянула на блестящие красные листья, потом на Грега. – Ты сегодня – ранняя пташка.
