Наутро ей стало еще хуже. Она больше не могла поднимать голову. Когда молодой священник вошел в комнату, неся ребенка, завернутого в одеяло, у нее не было сил взять свое дитя. Джованна плакала, а священник держал перед ней черноволосого ребенка.
– Это твой сын, – сказал он, улыбаясь. Но глаза его были печальными. Они оба были уверены, что горячка и потеря сил убьют ее. Многие женщины умирали от этой горячки.
– Ax, – Джованна сложила губы в дрожащую улыбку. – Он прекрасен!
– Он совершенно здоров. С ним все будет хорошо.
– Благодарю вас, брат, – с трудом выговаривала Джованна, ее губы свело от боли, прогнавшей радость из голоса. – Скажи, есть среди вас брат-мирянин по имени Козимо Каванетти?
– Козимо? – Священник бросил на нее настороженный взгляд, а затем занялся одеяльцем ребенка.
– Мне сказали, что он должен быть здесь.
– Он был, но...
– Пожалуйста. Я должна его увидеть.
– Виноват, но это невозможно.
– Это очень важно. Я ищу его, чтобы...
– Брат Козимо мертв.
– Что?
– Разве вы не знали, что он колдун? Он воскресил женщину. И это не рассказ трубадура. Есть свидетель его колдовства – старуха, видевшая, как он оживил мертвую женщину!
Джованна смотрела в потолок. Ее взор померк. Козимо мертв. Это невозможно. Она должна была сказать ему о сыне, о том, что любит его, что она свободна и будет его женой. Рыдания, которые можно было принять за приступ боли, сотрясли Джованну.
– Я думал, что все слышали рассказ о Козимо Каванетти.
– Я не слышала.
– Они замуровали его живьем. Это делают с колдунами, как вы знаете. Как вы назовете сына? – спросил он, пытаясь подбодрить ее.
– Козимо.
– Вы не должны и думать об этом! – Он перекрестился, его глаза были полны ужаса.
– Обещайте мне, брат. Назовите его Козимо! – Джованна попыталась сесть. – Назовите его Козимо – я прошу вас!
Священник отступил, прижимая ее ребенка к своей груди:
– Вы сумасшедшая!
– Он не был колдуном! – закричала Джованна в гневе. – За что убили его? Почему его нужно было лишить жизни?
Священник некоторое время смотрел на нее.
Джованна плакала, а фигура священника становилась перед ее затуманенным взором то белой, то черной. Затем все померкло. Джованна упала на бок. Последнее, что она почувствовала, был каменный пол, к которому она прижалась пылающей щекой.
Открыв глаза, Джессика увидела Козимо на коленях перед ней. Она взглянула на него и испугалась, увидев так близко.
– Она умерла, – сказал он тихо. – Она умерла именно так.
– Думаю, да.
– Она родила мне двух сыновей. – Он в изумлении покачал головой. – У меня было два сына.
– Как еще ты мог стать родоначальником рода Каванетти?
– Действительно, я совсем не думал об этом.
– Кажется, Джованна долго искала тебя, Козимо. Она тебя очень любила.
– Да. – Он погладил ее руку, но не встал. – Но почему она не сказала мне, что Николо мой сын?
Она должна была сказать.
– Может, она боялась рисковать. Боялась, что ты вызовешь Рондольфо ли Бриндизи и сразишь его. А когда тот умер, она не смогла найти тебя.
– Если бы только она сказала мне раньше, я бы украл ее у этого животного. Я ведь любил ее.
Тоска в его голосе пронзила сердце Джессики. Какую любовь он пронес через века! С неожиданной для себя ясностью Джессика поняла, как ему помочь, как дать Козимо, чего он так страстно жаждал. Она может ничего не бояться.
– Козимо. – Она потянулась к его капюшону. – Дай мне взглянуть на тебя.
– Нет. – Он отстранился и плотнее натянул капюшон. – Нет, Джессика.
– Но я хочу видеть тебя.
Она взялась за его капюшон и потихоньку стала сдвигать его назад. Джессика приготовилась к тому, что
