— Ве… дите себя при… лично, Арчибальд…
— Я тоже полагаю, что его следует призвать к порядку, мисс.
Незнакомый гнусавый голос заставил Рут обернуться, и она узрела самого здоровенного полисмена, какого ей когда-либо доводилось видеть, — по меньшей мере шести футов четырех дюймов росту. На вид мисс Трексмор дала бы гиганту лет пятьдесят, но, судя по выражению лица, его преждевременно состарили работа и огорчения. Полицейский, насупившись, взирал на парочку из-под кустистых бровей. Рут взглядом призвала баронета на помощь. Увы! Сэр Арчибальд уже виновато опустил голову и покраснел.
— Признаюсь, я вел себя как мальчишка…
Констебль вздохнул:
— В таком случае позвольте заметить вам, сэр из молодых, да ранних…
Мисс Трексмор возмутила и чуть ли не оскорбила слабость кавалера. В конце концов, Арчибальд мог хотя бы попытаться выказать гордость пускай не слишком приличным в общественном месте, но все же чисто мужским поступком! Но баронет молчал, и она решила взять дело в свои руки.
— Мы и в самом деле, пожалуй, потеряли голову, но только потому, что всего несколько минут назад решили пожениться, — с улыбкой объяснила Рут.
Полисмен, уже доставший было блокнот и карандаш, снова убрал их в карман.
— Ну, это совсем другое дело, мисс…
И, немного помолчав, он с мстительным злорадством добавил:
— По сравнению с тем, что вас ожидает, составлять протокол просто смешно…
Арчибальд поинтересовался, что он имеет в виду, и страж порядка охотно пояснил:
— Да вечно одна и та же история, сэр… и даже картинка не меняется… Либо опушка леса, либо берег реки… светит солнышко, а воздух настолько благоухает вереском или там скошенным сеном, что мы начинаем воображать, будто нам принадлежит весь мир. Ну и, ясное дело, спешим разделить его с первой попавшейся смазливой брюнеточкой — только потому, видите ли, что в ее смехе нам почудился звон серебряных колокольчиков, или блондинкой, если вдруг взбредет в голову, что таких голубых глаз нет больше ни у кого на свете. А заканчивается все, сэр, двухкомнатной квартиркой в каком-нибудь невыносимом квартале и кучей ребятишек, которые вечно орут или просят есть. Тогда-то мы наконец замечаем дребезжащие нотки в смехе своей дражайшей половины или что у блондинки всегда были не голубые, а карие глаза, но уже поздно, сэр… Мы всегда опаздываем… Поэтому протокол — сущая чепуха в сравнении с тем, что уготовано вам в дальнейшем, верно?
— Честное слово, вы говорите как настоящий оксфордец! — воскликнул баронет.
— Не совсем, сэр. Я учился в Сент-Джонс-колледже с тридцать четвертого по тридцать седьмой год…
— Что? Вы закончили Кембридж и работаете простым констеблем? Не может быть!
— Это из-за брюнетки, сэр… почти такой же хорошенькой, как вы, мисс… Я бы пожелал вам счастья, да все равно бесполезно…
И старый, разочарованный жизнью гигант, развернувшись на каблуках, отправился продолжать обход.
Как только он скрылся из виду, жених и невеста весело расхохотались, нисколько не веря, что его болтовня имеет хоть какое-то отношение к ним самим, и таким образом с величайшим простодушием угодили в уже расставленную судьбой ловушку. Рут позволила себе взять баронета под руку.
— Ну, Арчибальд, по-моему, сейчас самое подходящее время попросить меня выйти за вас замуж! — кокетливо заметила она.
— Сначала я должен поговорить с мамой.
— Но, Арчибальд, наше будущее зависит от нас, и только от нас одних! В нашем возрасте, кажется, уже можно бы принимать решения, ни у кого не спросясь, даже у вашей матушки!
— В доме Лаудеров, дорогая моя, не принято, чтобы мужчина предпринимал что бы то ни было, не поинтересовавшись предварительно мнением жены или матери.
— Ну а если Лаудер остается сиротой, не успев жениться? Надо полагать, несчастному приходится бежать за советом к торговке газетами из ближайшего киоска?
— Боюсь, я не вполне уловил смысл вашего замечания, дорогая.
— Неважно! Давайте вернемся, ладно?
От ужасающего разочарования Рут за всю обратную дорогу не сказала и двух слов, а баронет, хоть и ощущал в ее молчании некоторую враждебность, из уважения к чувствам невесты тоже помалкивал. На Маргарет-террас Арчибальд извинился, что вынужден так скоро оставить ее одну.
— Я никак не ожидал, что вы дадите мне ответ именно сегодня, darling, и, к несчастью, взял на себя некоторые обязательства… А отказаться от них невозможно без урона для фамильной чести…
— Чести? — машинально повторила мисс Трексмор.
— Представьте себе, дорогая, в моем клубе (а там, честно говоря, я пользуюсь весьма значительным влиянием) сегодня должны принять в высшей степени важное решение. Вы только подумайте, дорогая, Герберт Вулер во всеуслышание заявил, будто джентльмен не может ловить рыбу на блесну…
— На блесну? — ошарашенно переспросила Рут.
— …хотя Майкл Файддн незадолго до этого говорил, что предпочитает этот способ всем прочим. Так что тут — намеренное оскорбление или обычная бестактность? Вот мы и решили обсудить вопрос безотлагательно. Сами понимаете, дорогая…
— О да, Арчибальд, еще бы мне не понять, что для нашего будущего важнее всего — выяснить, как лучше ловить рыбу: на блесну или босыми пальцами правой ноги!
— Простите, что?
— И вообще, мой дедушка ловил ее зубами!
— Чем?!
— Правда, он не был джентльменом!
И мисс Трексмор, решительно повернувшись, исчезла в доме, прежде чем остолбеневший от удивления баронет успел прийти в себя.
В ближайшие часы после столь жалкого финала свидания Рут познала несколько головокружительных взлетов и падений, однако, будучи женщиной с головой, в конце концов устыдилась, что позволила себе поддаться раздражению, как какая-нибудь слабонервная кукла из Майфэйра note 3. Нет, мисс Трексмор должна решать свои проблемы сама, без посторонней помощи, и раз ей захотелось стать леди Лаудер, так тому и быть, вне зависимости от желаний баронета!
Рут живо надела строгий черный костюмчик и около десяти часов вечера уже звонила в дверь леди Лаудер. Правда, прежде чем взяться за медный молоток, рука чуть дрогнула, но молодая женщина не привыкла отступать, да, впрочем, и не испытывала подобного желания.
Пожилая дама, открывшая Рут дверь, казалась воплощением хороших манер. Столь поздний визит ее откровенно удивил.
— Что вам угодно, мисс?
— Насколько я понимаю, вы — леди Элизабет Лаудер?
— Да, в самом деле, но…
— А я — Рут Трексмор!
Лицо матери баронета мгновенно осветилось улыбкой.
— Наконец-то! — воскликнула она. — Входите скорее! Я уже почти отчаялась когда-нибудь познакомиться с вами.
Проводив молодую женщину в небольшую гостиную, обставленную настоящей чиппендейловской мебелью, она с огорчением заметила:
— К несчастью, моего сына нет дома.
— Я в курсе и пришла не к нему, а к вам.
— Какая замечательная мысль!
Мисс Трексмор, почувствовав, что последние предубеждения против будущей свекрови тают, согласилась выпить рюмочку черри.
— Арчибальд рассказывал мне, какая вы красивая и элегантная женщина, но я даже и представить не
