разве так правильно? А он мне сказал: не нравится – уезжай в свой Баку. Только он хуже сказал.
ТРЕТИЙ ЧЛЕН КОМИТЕТА. И дальше что?
ГОГИ. Дальше ничего.
ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Головы бы им всем поотрывать, нашим проектировщикам! На теплотрассе тоже три раза вход переделывали!
ВТОРАЯ ДЕВУШКА. Я недавно в журнале читала: один русский инженер, когда по его расчетам штреки какие-то в шахте не сошлись, так от позора он застрелился. Вот как честь инженера ценилась!
ТРЕТИЙ. Ну, если наши инженеры после каждой ошибки начнут стреляться… такая канонада начнется! …
СЕМЕНОВ. А Попов тут при чем? Он, что ли, этот вход проектировал? Или ту канаву?
ЕРШОВ (Гоги). Еще раз расскажи. Не волнуйся.
ГОГИ. Мне говорят: иди канаву копай. Мы ее три раза за полгода копали. Три! Я молчу, да? Мне говорят: снова копай. Я прихожу к нему, говорю: это неправильно! А он мне говорит: не хочешь работать, уезжай в свой Баку!
ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Тебе наряды, что ли, за эту канаву плохо закрывали?
ГОГИ. Почему плохо? Нормально.
ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Но если нормально…
ГОГИ. Ты почему все на деньги сводишь? Отец мне сказал: «Гоги, про деньги нужно думать, когда их нет», Еще он сказал: деньгами ничего нельзя мерить. Если дружбу деньгами мерить – это сделка, так? Если любовь – все знают, что это такое, правильно? А если работа только за деньги, это не работа, это каторга! Так мне сказал отец. И я ему верю.
ТРЕТИЙ ЧЛЕН КОМИТЕТА (Попову.) Вы его матом, что ли, шуганули?
ГОГИ. Зачем матом? Нет, просто плохо сказал.
ТРЕТИЙ. Ну-ка вспомни, что он тебе сказал. Слово в слово.
ГОГИ. Он мне сказал: делай, что приказано, а не нравится – убирайся к себе в Баку.
ТРЕТИЙ (Ершову.) И ты предлагаешь за это снять человека с работы? Ну, если наших прорабов за каждое грубое слово с работы снимать… на стройках аукнуться будет не с кем.
ЕРШОВ (Гоги). Расскажи еще раз.
ГОГИ. Я уже два раза рассказывал. Хватит!
ЕРШОВ. Не хватит. Ты же видишь – не слышат!
ЖЕНЯ. Не торопись.
ГОГИ. Ладно, последний раз рассказываю. Меня утром вызвали, говорят: нужно канаву копать. Меня и еще троих, молодые ребята, тоже в армии еще не служили. Мы говорим: мы эту канаву уже три раза копали, что за работа! Бригадир посылает к мастеру, мастер к прорабу. Мы пришли, говорим: мы приехали сюда год-два хорошош поработать, посмотреть, как люди живут, как правильно жить надо, а нас заставляют канаву туда-сюда копать – правильно это? Справедливо? А он мне говорит: делай что приказано, а не нравится – убирайся к себе в Баку! (Попову). Так? Так. Я убираюсь. Вот заявление. Все!
Пауза.
КУКУШКИНА. А остальные?
ГОГИ. Остальные пошли канаву копать.
КУКУШКИНА (Ершову.) Он всегда, что ли, так разговаривает с рабочими?
ЕРШОВ. А одного этого случая мало?
СЕМЕНОВ. И ты предлагаешь исключить его за это из комсомола?
ЕРШОВ. Да.
ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Но, может, он сгоряча, не подумав, мало ли как бывает, а теперь жалеет?
СЕМЕНОВ (Попову). К тебе вопрос!
ПОПОВ. Я сказал то, что сказал. Если мы каждый раз будем разводить чайные церемонии, так мы никогда станцию не построим. И вообще ничего не построим. У нас и так слишком много болтовни, а дела мало! (Девушке.) Спасибо за защиту, но я в ней не нуждаюсь.
ЖЕНЯ. Послушайте, вы сейчас сказали страшную вещь. Вы сказали, что главное – это построить станцию…
ПОПОВ. А по-вашему – это не так?
ЖЕНЯ. Конечно, не так! Ну, вы сами подумайте: чем будет эта станция через пятнадцать-двадцать лет? Да как для нас сейчас паровоз или самовар – дитя двадцатого века. А мы-то будем жить в двадцать первом! А что будет с Гоги через это же время? И с теми тремя, что пошли канаву копать? По тридцать-тридцать пять им будет, сама зрелость мужчины! И куда же они будут свои силы тратить, если сегодня с ними так обращаться? Новые электростанции будут строить? Нефть на Каспии добывать? Как бы не так! Вот Гоги, например, будет выращивать у себя в теплице помидоры и сюда привозить – продавать.
ГОГИ. Зачем помидоры? Лучше гвоздики.
ЖЕНЯ. Верно! Конечно, лучше гвоздики! По три рубля штука.
ГОГИ. По пять.
