причинять вам неудобства.
Он прислонил меч к столу, подошел к пуританину сзади и завязал ему рот шарфом.
— Теперь, Кеннет, — обратился он к юноше, как вдруг внезапная мысль прервала цепь его размышлений. — Кеннет, — продолжал он уже совсем другим тоном. — Не так давно вы поклялись мне, что если мы обретем свободу, вы поможете мне наказать негодяев, которые разрушили мою жизнь.
— Да, сэр Криспин.
На мгновение рыцарь остановился. Он собирался поступить нечестно, сказал он себе, и первым его побуждением было замолчать и больше не произносить ни слова, но затем он в который раз подумал о той огромной помощи, которую ему может оказать мальчик — жених Синтии Ашберн. Нет, в таком деле нельзя торопиться с решением. Не спеша он взвесил все за и против. С одной стороны, Криспин был уверен, что если им удастся вырваться отсюда, то Кеннет, конечно, бросится искать убежище в доме своих друзей Ашбернов — владельцев замка Марлёй. Будет вполне естественно, что он возьмет с собой товарища, который помог ему бежать и делил с ним все опасности пути. А проникнув в замок, он значительно облегчит себе задачу мести. Сначала он вотрется к ним в доверие, а затем…
С другой стороны, на нем тяжелым грузом висело чувство предательства. Он решил связать мальчика словом-клятвой, которую, несомненно, даст, но ни за что бы не дал, если бы знал, о ком идет речь. Это означало предать его и самого сделать предателем его новых друзей — родственников будущей жены. Каков бы ни был исход для Криспина, женитьба Кеннета на Синтии будет расстроена навсегда, благодаря тем действиям, в которые его сознательно втянул Геллиард.
Криспин продолжал мучительно размышлять, и чаша весов колебалась то в одну, то в другую сторону. Но помимо его воли в сознании всплыло то, как юноша отнесся к его рассказу этой ночью, жестокость его суждения, незаслуженная обида, нанесенная Геллиарду, когда он открыл душу этому щенку. Эта мысль поселила в нем неуверенность и ужесточила его сердце, подавив глас совестив Что для него значит этот мальчишка, что он так о нем печется? Чем вызвана его привязанность к нему? Разве он обязан ему чем- нибудь? Нет! И все же он не будет спешить с решением!
Тем временем Кеннетом овладевало нетерпение. С опаской он поглядывал на своего товарища, который стоял, сосредоточенно нахмурив брови и задумчиво глядя в пол. Наконец он решил, что малейшее промедление равносильно самоубийству.
— Сэр Криспин, — прошептал он, дергая того за рукав. — Сэр Криспин!
Рыцарь почти с гневом взглянул на него. Затем огонь погас в его глазах, он вздохнул и заговорил:
— Я думал, как нам все устроить.
— У нас только один путь! — воскликнул мальчик.
— Нет, у нас два пути, и я хочу выбрать самый верный.
— Если вы не решитесь сейчас, у нас вообще не будет никакого выбора! — нетерпеливо воскликнул Кеннет.
Заметив растущую тревогу мальчика, Криспин решил поиграть на его страхе, чтобы сделать Кеннета податливым, как воск в своих руках.
— В тебе сказывается отсутствие опыта, — ответил он с сочувственной улыбкой. — Когда ты доживешь до моих лет и познаешь жизнь, когда тебе придется побывать в стольких смертельных переделках, сколько довелось мне, ты поймешь какой роковой может оказаться поспешность. Проигрыш всегда означает потерю чего-то: этой ночью он будет означать потерю наших жизней, и будет обидно, если две такие прекрасные попытки — он указал рукой на пленников — пропадут зря.
— Сэр! — воскликнул Кеннет. — Если вы не пойдете со мной, я пойду один.
— Куда? — сухо осведомился Криспин.
— Наружу.
Геллиард слегка наклонил голову.
— Счастливого пути, сэр. Не смею вас задерживать. Дорога свободна, и в вашем праве выбирать между дверью и окном.
С этими словами Криспин повернулся к нему спиной и направился к кровати, на которой лежал стражник, бросая на них бессильные гневные взгляды. Он отвязал пояс стражника, на котором висели ножны, и повязал его вокруг себя. Не глядя на Кеннета, который стоял на лороге двери, он подошел к столу, взял меч и сунул его в ножны. Как только меч с лязгом зашел на место…
— Быстрее, сэр Криспин! — воскликнул юноша. — Вы готовы?
Геллиард резко обернулся.
— Как? Вы еще здесь?
— Я боюсь, — сознался мальчик. — Я боюсь идти один.
Геллиард тихо рассмеялся, затем внезапно его лицо стало серьезным.
— Прежде чем мы отправимся, мастер Кеннет, я хочу еще раз вам напомнить вашу клятву, что если мы останемся живы, вы окажете мне содействие в совершении справедливого акта возмездия по отношению к моим врагам.
— Я однажды уже дал клятву.
— И вы не передумали с того времени?
— Да нет же, нет! Я согласен на все, на все, сэр Криспин, только бы мы тронулись в путь!
— Не торопись, Кеннет. Такие клятвы так просто не дают. Если мы убежим, я могу по справедливости считать, что спас вам жизнь. Разве не так?
— О, я признаю это!
— В такой случае, сэр, в уплату за мою услугу я потребую от вас помощи в достижении цели, осуществление которой является единственной причиной, побуждающей меня к побегу.
— Я уже обещал! — вскричал юноша.
— Не раздавайте обещаний с такой легкостью, Кеннет, — угрюмо ответил Криспин. — Они могут доставить вам много неприятностей и даже подвергнуть опасности вашу собственную жизнь.
— Я обещаю!
Геллиард кивнул головой и, обернувшись, взял со стола Библию.
— Положа руку на эту книгу, поклянитесь своей честью, верой и спасением души в том, что в случае нашего удачного спасения вы посвятите себя целиком мне и выполнению моей задачи до той поры, пока не свершится месть или меня не постигнет смерть. Поклянитесь, что пренебрежете своими личными делами и привязанностями и будете служить мне тогда, когда это понадобится. Поклянитесь в этом, и я отдам свою жизнь за то, чтобы спасти этой ночью вашу.
На мгновение юноша помедлил с ответом. Криспин выглядел так впечатляюще, и клятва была так торжественна, что он заколебался. Осторожность подсказывала ему, что прежде чем связать себя безоговорочной клятвой, разумнее было бы узнать побольше о той миссии, которую ему предстоит выполнить. Но Криспин, заметив его нерешительность, решил напустить на него побольше страху.
— Решайся! Становится светло, и надо торопиться.
— Я клянусь! — ответил Кеннет, подстегиваемый его нетерпением. — Клянусь честью, совестью и небом быть к вашим услугам в любое время, когда этого потребует ваша милость.
Криспин взял Библию из рук юноши и положил обратно на стол. Его губы были плотно сжаты, и он избегал смотреть мальчику в глаза. Он взял солдатский плащ и шляпу и обернулся к Кеннету.
— Пошли, захвати шляпу священника и его рясу, они могут пригодиться.
Он приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Некоторое время он прислушивался. Все было тихо. Затем он снова обернулся. В камере становилось все светлее, наступал рассвет.
— Счастливо оставаться, святой отец, — сказал он. — Прости мне те неудобства, которые я тебе доставил, и помолись за наш успешный побег… В своих молитвах поминай меня как Оливера-Длинный Нос. Прощай!
Он открыл дверь и выпустил вперед мальчика. Когда они вышли в полутемный коридор, Криспин тихонько прикрыл дверь и повернул ключ в замке.
— Пошли, — повторил он и направился к лестнице. Кеннет на цыпочках пошел за ним, стараясь унять бешено колотящееся сердце.
Глава 10. Побег
Осторожно ступая и прислушиваясь к малейшему шороху, двое приговоренных спустились на
