предстояла не из легких, Конев лично проверил каждую деталь. План самого наступления был уже готов, конкретными указаниями заменили общие рекомендации в первоначальном плане. Генерал-майоры Н.И. Кирюхин и В.С. Поленов, командующие 20-й и 31-й армиями, должны были повести в наступление девять стрелковых дивизий со стороны предмостного укрепления у Осуги, форсировать Вазузу и двинуться по узкой полосе земли между двумя реками (53). Во время перегруппировки этих дивизий на новых позициях небольшим подразделениям дивизий предстояло держать оборону на переднем крае. Тем временем силы второго эшелона — 8-й гвардейский стрелковый корпус генерал-майора Ф.Д. Захарова, московская 1-я гвардейская мотострелковая дивизия и два подвижных корпуса конно-механизированной группы генерал- майора В. В. Крюкова — должны были подтягиваться к реке с востока. Почти вся артиллерия прикрытия уже переведена на позиции, откуда она будет поддерживать наступление, но подвоз необходимых боеприпасов все еще продолжается.
18 ноября артиллерийские войска провели пристрелку под видом беглого изматывающего обстрела всей линии фронта к югу от Зубцова. Два дня спустя авангардные стрелковые дивизии начали проводить разведку боем, рейды в тыл противника и поиск с целью обнаружения недавних изменений в немецких тактических диспозициях, а также для уточнения координат целей артиллерии. Все эти действия тоже проводились на широком участке фронта, за пределами одного сектора, чтобы скрыть от противника основное направление наступления. Невероятно сложная задача, думал Конев, успешно провести наступление такими огромными силами; малейшая ошибка нарушит все планы и приведет к катастрофе. Вот почему так важны секретность операции и обманные действия. За последний год меры соблюдения секретности значительно улучшились. хотя требовалась жестокость и человеческие жертвы, чтобы убедить в их необходимости командиров, штабы и войска. В результате обыденные незначительные нарушения дисциплины и строгих требований прекратились. Теперь для любого передвижения войск требовалось особое разрешение начальника штаба армии. Дисциплина при связи тоже улучшилась по сравнению с недавними временами. Офицеры шифровали свои сообщения или слышали в эфире полную тишину. Это было заметное преимущество, поскольку четкая связь позволяла пользоваться сигналами в целях дезинформации противника, особенно потому, что немцы уже привыкли выигрывать за счет нарушений дисциплины в советской системе связи. Конев украдкой улыбнулся, вспомнив недавние попытки создать видимость присутствия несуществующих армий к северу от Ржева и к югу от Вазузы. Он задумался: удалось ли ввести немцев в заблуждение насчет главных направлений будущего наступления? Он надеялся, что немецкие 1-я и 5-я танковые дивизии направляются на юг, и если так, значит, уловка сработала.
Штаб фронта тщательно разработал план обманных действий, исходя из предположения, что немцы ожидают наступления против Ржевского выступа (54). Однако точного времени и места наступления они не знают. Поэтому цель плана Конева — скрыть время наступления и его главное направление. Погода способствовала планированию. Для немцев было естественным предположить, что советское наступление подо Ржевом будет предшествовать любым действиям под Сталинградом, поскольку Ржев — наиболее вероятная из советских целей первостепенной важности, к тому же наступление подо Ржевом отвлечет внимание немцев и оттянет их резервы с юга. Но когда ржевское наступление так и не началось, а вместо него советские войска нанесли удар на юге, немцы, которым было свойственно недооценивать силу советских войск и считать, что Советы способны наносить только по одному крупному удару, заключили, что это южное наступление будет единственным. В таких обстоятельствах, рассуждал Конев, любое наступление подо Ржевом немцы сочтут отвлекающим маневром и все равно отправят резервы на юг, ожидая критической ситуации.
Как бы там ни было, Сталинград отвлечет внимание немцев от Ржева и осложнит для них определение времени наступления. Возобновляющиеся артобстрелы с советской стороны, периодические умышленные нарушения дисциплины передвижений, «промахи» связистов, поэтапные разведки боем были призваны окончательно сбить немцев с толку. В то же время Конев всеми силами старался скрыть истинное место ударов, имитировав скопление войск к северу от вершины Ржевского выступа, к югу от Зубцова в сторону железной дороги, у дорог на Ржев и к югу от участка фронта, проходящего по Вазузе. Главная роль фронта Конева в обманном планировании была продиктована, в первую очередь, географическими условиями. Конев помнил, как нелегко ему пришлось, но теперь задача выполнена, и у него есть все основания полагать, что и дальше ему будет сопутствовать успех.
Совещание Конева с Кирюхиным и Поленовым завершилось к полудню. Обсудив и одобрив детали наступления 20-й и 31-й армий, Конев провел короткую встречу с генерал-майорами Е.П. Журавлевым и В.Я. Колпакчи, командующими 29-й и 30-й армиями соответственно, которым предстояло осуществлять прикрытие. Армия Журавлева, недавно переброшенная с Калининского фронта, получила свежие дивизии и задачу прикрывать южный фланг 20-й армии вдоль реки Гжать, к югу от участка Вазузы. Только после достижения наступающими 20-й и 31-й армиями железной дороги Ржев-Сычевка и приближения их к самой Сычевке, но не раньше, армия Журавлева должна была выступить по направлению к городу.
30-я армия Колпакчи на левом фланге Конева, обращенном к Ржеву, тоже должна была действовать наступательно, но лишь после того, как 20-я и 31 — я армии слева и 39-я армия справа добьются первых успехов. Затем 30-й армии предписывалось присоединиться к наступлению, двигаясь со стороны предмостных плацдармов южнее Волги и западнее Ржева, усилить удар 39-й армии и соединиться с наступающим силами 20-й и 31-й армий близ Чертолино, у железной дороги Ржев-Оленине. Далее ей предстояло совместно с 31-й армией сократить численность немецких войск, окруженных в Ржеве. 31-я армия Поленова должна была осуществить отвлекающий наступательный маневр южнее Зубцова, соединиться с 20-й армией, разгромить немецкие укрепления вдоль рек Осуга и Вазуза, а затем оказать содействие 30-й армии в ликвидации ржевской группировки (точные задачи 31 — и и 20-й армий см. в Приложениях).
Несколько дней назад Конев побывал во всех штабах армий центрального сектора его фронта напротив Вязьмы и резервных войск, стянутых в тылу. Эти войска не принимали непосредственного участия в операции «Марс», но их решающая роль в последующей операции «Юпитер» требовала держать их командование в курсе меняющихся планов. Только в этом случае они могли согласовывать подготовительные меры с последующей операцией, которая уже начинала осуществляться.
Командиры «Юпитера», генерал-полковник Я.Т. Черевиченко (5-я армия) и генерал-полковник В.Н. Гордов (33-я армия) «прильнули к выходам своих лисьих нор» в преддверии операции. В октябре 1942 года Жуков поручил им командовать войсками на важных участках фронта и возглавить последний и решающий этап операции — потому, что они располагали обширным боевым опытом и были зрелыми людьми (55). Конев согласился и также одобрил предполагаемое участие в операции «Юпитер» самого опытного в Красной армии командира бронетанковых войск — генерал-лейтенанта П.С; Рыбалко. В июле и августе 3-я танковая армия Рыбалко доблестно участвовала в ожесточенных боях под Волховом, находясь в подчинении Брянского фронта (56). Несмотря на неудачные (и даже грубые) действия в ходе той операции, армия добилась невероятно ценных успехов и теперь, полностью перевооруженная, отдохнувшая и обеспеченная подкреплением, в напряженном ожидании встала лагерем к западу от Калуги, находясь под командованием Западного фронта. Вот это будет зрелище, думал Конев, когда танки Рыбалко ворвутся в Вязьму — город, который целый год не сдавался советским войскам! Город Вязьма, как и само существование группы армий «Центр», олицетворял раздражение всей Красной армии. Да, именно Рыбалко должен взять штурмом этот город.
Какими бы заманчивыми ни были эти видения, Конев понимал, что их осуществление — мечта, из категории досягаемых, но все-таки мечта. Вечером 23 ноября 1942 года на своем командном пункте Конев принял решение бросить в погоню за этой мечтой все свои войска и энергию.
Менее двадцати четырех часов оставалось до того момента, как боги обрушат свою ярость на немецкие позиции вдоль Вазузы. Почти завершив подготовку к наступлению, командующий 20-й армией генерал-майор Н.И. Кирюхин негромко беседовал с начальником штаба и комиссаром А.А. Лобачевым, глядя на крупномасштабную карту операций на стене командного пункта. Карта свидетельствовала о том, что план готов (см. карту 4). На ней в широких черных рамках штабные офицеры скрупулезно вычислили соотношение сил на каждом участке наступления. Показатели обнадеживали. Живой силой (115 тысяч человек) 20-я армия более чем втрое превосходила противника (57). Превосходство в бронетехнике оказывалось еще заметнее, а в артиллерии было подавляющим. Но Кирюхина это почему-то не утешало. Такие соотношения
