и, к вящей досаде Конева в ходе этой операции войска Жукова покрыли себя величайшей славой. Кроме Конева, мало кто знал истинные намерения Жукова. Остывая после неудачных попыток уничтожить немецкую группу армий «Центр» под Москвой зимой 1941 года и одержать победу над немецкими войсками на московском направлении весной и летом 1942 года, Жуков старался выиграть время, а между тем немецкие армии захватывали юг России. Теперь же, в августе, Жуков вновь внедрял свою «северную стратегию», призванную сокрушить немецкую группу армий «Центр» раз и навсегда. Месяцем раньше он предпринял неудачное наступление на левом крыле Западного фронта к северу от Брянска, однако оно почти не причинило ущерба противнику и не привлекло внимания немецкого верховного командования. Жуков решил в новой атаке подо Ржевом добиться большего и сдержал слово (8).
В чрезвычайно ожесточенной борьбе 30-я и 29-я армии Конева выбили немецкие войска с плацдарма к северо-востоку от Ржева и неуклонно продвигались к городу. На юге Жуков ввел в бой свои 31-ю и 20-ю армии, а 6 августа свежие 6-й и 8-й танковые корпуса и 2-й гвардейский кавалерийский корпус вступили в битву и подкрепили успех ведущих армий. Три дня бушевало танковое сражение, немецкие оперативные резервы пытались закрыть брешь и остановить наступление советских войск. И остановили его, но лишь после потери Зубцова и отхода на новые оборонительные рубежи на реке Вазуза, чуть восточнее Сычевки. Яростные, приносящие огромные потери сражения сошли на нет после 23 августа, и хотя 9-я немецкая армия выдержала натиск противника, это ей удалось с трудом. Только Конев и Жуков знали, что августовская операция подо Ржевом послужила великой цели, стала генеральной репетицией предстоящего события. На следующий раз намечалась более масштабная атака и, по убеждению Жукова, уничтожение целой группы немецких армий.
Командующий 9-й армией генерал танковых войск Вальтер Модель вышел из госпиталя, отбыл положенный отпуск и понял, что побывал на волосок от катастрофы. Пока взгляды немецкого командования были прикованы к югу, злополучное советское наступление вызвало значительные потери в 9-й армии (9). Чтобы отразить накатывающуюся волна за волной советскую пехоту, танки и кавалерию, ему пришлось бросать в мясорубку резервные части. Танковым резервам можно было бы найти более достойное применение, но, по крайней мере, наступление армии противника удалось остановить. Модель с горечью вспоминал о том, как небрежно Гитлер отмахнулся от реальной угрозы. Гитлер считал, что такие отвлекающие маневры противника накануне знаменательных событий под Сталинградом в порядке вещей, подразумевая, что надо держаться, пока советские войска не выбьются из сил. На кризис и индифферентность верховного командования Модель отреагировал в характерной для него откровенной манере. 16 августа, в разгар битвы подо Ржевом, он доложил командующему своей группой армий фельдмаршалу Гюнтеру фон Клюге: «9-я армия почти разгромлена, ей необходимы еще три дивизии подкрепления. Если же их не предоставят, — продолжал Модель, — ответственность за последующие события целиком ляжет на командование группы армий». И он подробно обрисовал спрогнозированное продолжение боя (10). Такой ультиматум из уст человека, войска которого отстояли Ржев зимой 1941 года, не мог пройти незамеченным. Группа армий предоставила необходимое подкрепление, немецкие соединения удержали оборону.
«Беда в том, — размышлял Модель, — что немецкие войска, дислоцированные на выступе, изнурены». Группе армий «Центр» уже пришлось отказаться от намеченной на конец лета грандиозной операции с целью уничтожения выступа советской линии фронта в Сухиничах, восточнее Вязьмы. К этому привели два летних наступления Жукова. Более того, «группе армий „Центр“ пришлось все лето рассчитывать только на себя — и она едва продержалась».
Контрнаступление богов: истоки операций «Марс», «Уран», «Сатурн» и «Юпитер»
Генерал-полковник Фридрих Паулюс, рослый, осанистый, но измотанный командующий немецкой 6-й армией, только что получил донесение из штаба, которое помогло ему избавиться от раздражения, накопившегося за несколько суматошных дней (11). Его пехотный армейский корпус вышел к главной железнодорожной станции Сталинграда и к берегам Волги, а соседний 48-й танковый корпус, отрезанный от 4-й танковой армии, прорывался к берегу Волги со стороны южного сектора разрушенного города. Между ними оказались разрозненные, но упорные остатки 62-й советской армии, которая цеплялась за каждый квартал, за каждый подвал среди руин в фанатичной решимости исполнить приказ Сталина — стоять насмерть в городе, названном в его честь.
Паулюс перебирал в памяти как досадные, так и отрадные события последних недель, на протяжении которых его мощная армия пыталась сначала в одиночку выполнить приказ Гитлера и захватить штурмом ключевой город на Волге. В конце июля армия Паулюса выдвинулась на восток, к реке Дон, и в тяжелых боях уничтожила две наспех собранных советских танковых армии к западу от Калача-на-Дону. Двинувшись далее на восток по обломкам уничтоженной техники, армия Паулюса захватила переправы через Дон у Калача. Столкнувшись с усиливающимся сопротивлением двух новых советских армий (62-й и 64-й), Гитлер подписал исправленный вариант директивы № 45, приказывая трем корпусам 4-й армии выступить маршем на Сталинград с юго-запада, совместно с наступающей 6-й армией Паулюса. Объединенные действия, начавшиеся 1 августа, вскоре привлекли внимание немецкого верховного командования, поскольку оно считало Сталинград естественной точкой притяжения советских резервных войск. Кровопролитные бои на берегах Дона и на подступах к городу подтвердили предположение верховного командования. Пока немецкие войска с тяжелыми боями овладевали городом, советские провели ряд контрнаступлений против излишне растянутого северного фланга 6-й армии, охватывающего сектор между реками Дон и Волга. Атаки Красной армии стали сущим бедствием для Паулюса, который пытался сосредоточить все внимание на штурме города, но вместо этого был вынужден постоянно беспокоиться о безопасности своего левого фланга.
В помощь Паулюсу ОКХ выделило сначала 8-ю итальянскую армию, которую он разместил на своем дальнем левом фланге, на южном берегу Дона, а затем 3-ю румынскую армию, которой он заменил немецкие войска, дислоцированные далее к югу вдоль Дона. Высвобожденные немецкие соединения были брошены в сталинградский огненный «котел». На протяжении сентября борьба усиливалась, немецкие войска продвигались по руинам города от дома к дому, от завода к заводу, но лишь ценой ужасных потерь живой силы. «Верные себе, — думал Паулюс, — Советы скармливают этой мясорубке все новые войска, и так будет продолжаться, пока немецкие силы не завоюют каждую пядь городской земли». Подавляя почти безудержное желание прекратить бойню и перейти в оборону, Паулюс продолжал бросать в бой своих солдат. Противник Паулюса, защитник Сталинграда подполковник В.И. Чуйков и его обливающаяся кровью 62-я армия наотрез отказывались сдаться.
Последовавшее 26 сентября импульсивное заявление Паулюса о том, что центр города взят, было явно преждевременным и излишне оптимистичным (12). Хотя советские позиции на правом берегу Волги местами истаяли до нескольких квадратных метров, не иссякающий приток сил немецкого подкрепления превосходил потери агрессора. 6-я немецкая армия неуклонно продвигалась к реке, но тем не менее проигрывала войну на истощение. 6 октября журнал боевых действий 6-й армии сетует на огромные потери и замечает: «Захват города не следует производить подобным образом» (13). Дилемма заключалась в том, что Гитлер и немецкое верховное командование поставили на эту карту в буквальном смысле все.
Затянувшаяся борьба Паулюса с упорными защитниками города под командованием Чуйкова словно загипнотизировала немецкое верховное командование. История наглядно показала, что зацикленность немецких военачальников на городских боях ослепила их, помешала заметить критическое положение растянутых и с каждым днем все более уязвимых флангов 6-й армии. Как и год назад под Москвой, немецкое верховное командование полагало, что ситуация разрешится в пределах города и, следовательно, Сталинград будет пунктом назначения если не всех, то большинства советских стратегических резервов. Отсюда следовал вывод, что в город будут направлены последние советские батальоны. Таким образом, немецкие войска не подготовились к неожиданному повороту событий и не справились с тем, что обрушилось на них 19 ноября, когда свежие советские силы прорвали уязвимые фланги противника, преимущественно румынские армии, и окружили измученную 6-ю армию Паулюса в городе, который он
