тщательно завитыми волосами, спускавшимися на воротники. У одного из них, альбиноса, были светлые ресницы, от чего взгляд его казался очень неприятным.
– Не серди нас, малышка, – сказал он. – Мы же с тобой по-хорошему. Двадцать фунтов в неделю за такое местечко? Думаю, ты легко отделалась.
Девушка отрицательно покачала головой.
– Ни единого пенни.
Мак-Гайр тяжело вздохнул и, внезапно схватив бутылку бренди, швырнул ее через плечо в зеркало бара, разлетевшееся от удара на куски.
– Это для начала, – сказал он. – А теперь ты, Терри.
Альбинос нанес удар мгновенно, как змея: зацепил рукой высокий воротничок шелкового платья и грубо разорвал его до самой талии, обнажив одну совершенной формы грудь цвета меда. Он притянул к себе девушку, схватил ее за грудь рукой и захихикал.
– Тебе повезло, что я не такой, как все, милашка.
Толстяк уже поднялся, но Шавасс отбросил ногой стоящий на дороге стул.
– Не вмешивайтесь, дядя, – быстро сказал он по-китайски. Наступила удивительная тишина, и четверо мужчин обернулись к Шавассу. Мак-Гайр все еще улыбался.
– Так что, у нас здесь есть герой?
– Отпусти ее, – сказал Шавасс голосом, который, как ему показалось, прозвучал со стороны так, что и сам его не узнал.
Альбинос хихикнул. Когда Шавасс увидел его очень белые зубы между пухлых красных губ, желчь как будто лопнула внутри у Пола, поднимаясь в горле удушливым комом. Словно все неприятности сегодняшнего дня, вся боль и злость шести месяцев болезни, госпиталей и бесконечных операций ждали именно этого момента, чтобы взорваться в одном слепящем горячем спазме гнева.
Он вытащил «вальтер» и выстрелил, не целясь, в другую половину зеркала за стойкой.
– Я сказал, отпусти ее.
Альбинос быстро оттолкнул девушку через всю комнату, и лицо его стало таким же белым, как и волосы.
– Посмотри на его руку, – прошептал он. – Она так трясется! Пошли отсюда, ради Бога.
Мак-Гайр перестал улыбаться, но на лице его не было страха. Он стоял, засунув руки в карманы, не отрывая глаз от Шавасса, которого била такая сильная дрожь, что он едва удерживал пистолет.
– Всем стоять на местах, – приказал Шавасс. – Я ничего не гарантирую, если эта штука снова бабахнет. – Он кивнул Мак-Гайру. – Ты, бросай кошелек сюда.
Мак-Гайр без колебаний вытащил бумажник и швырнул на стол. Левой рукой Шавасс открыл его. Тот был битком набит купюрами.
– Сколько здесь?
– Пару сотен, – спокойно ответил Мак-Гайр, – может, чуть больше.
– Этого хватит заплатить за ущерб. Остальное пойдет вдовам и сиротам. – Шавасс взглянул на девушку и спросил по-китайски: – Полицию вызвать?
Она покачала головой.
– Нет, не надо.
Кухонная дверь за ее спиной распахнулась, показались два официанта и повар, китайцы. У официантов в руках были кухонные ножи, а повар держал нож для разделки мяса.
– Лучше идите отсюда, пока не поздно, – посоветовал Шавасс Мак-Гайру. – Ты совершил грубую ошибку. Эти люди по-своему расправляются с такими подонками, как вы.
Мак-Гайр приятно улыбнулся.
– Я припомню тебе это, приятель. – Он кивнул остальным, и все быстро вышли. Дверь захлопнулась, и мгновение спустя автомобиль быстро пересек площадь. Шавасс положил «вальтер» в карман, облокотился о стол, глубоко вздохнул и как будто сразу потерял все силы.
Он взглянул на девушку и устало улыбнулся.
– Думаю, я допью бренди, если с вами все в порядке.
Но она рассердилась, и это было странно. Повернувшись на каблуках, она прошла мимо официантов на кухню. Шавасс взглянул на толстяка, удивленно подняв брови.
– Я что-нибудь не так сделал?
– Ничего-ничего, – заверил толстяк. – Она расстроилась. Вот, пожалуйста, ваш бренди.
Он зашел за стойку, достал новую бутылку, два стакана и вернулся к столику.
– Вы говорили со мной на кантонском диалекте. Часто бывали в моей стране?
– Можно сказать, да, – ответил Шавасс. – В основном в Гонконге.
– Интересно. Я сам и моя племянница тоже из Гонконга. – Он протянул руку. – Меня зовут Юань Тао.
– Пол Шавасс.
Пол взял стакан, который протягивал ему Юань Тао.
– Очевидно, эта компания здесь уже бывала?
– Я тоже понял это, хотя только вчера прилетел. Думаю, они промышляют не только здесь, и уже давно.
Официанты и повар исчезли, а девушка вернулась, одетая в лыжные брюки и толстый свитер из норвежской шерсти. Она все еще сердилась, и щеки ее пылали.
Не обращая внимания на дядю, она сердито взглянула на Шавасса.
– Кто вы? Что вам здесь нужно?
Юань Тао властно прервал ее:
– Так не годится, девочка. Мы очень обязаны мистеру Шавассу.
– Ничем мы ему не обязаны. Он все испортил.
Девушка и в самом деле очень сердилась.
– Разве это не просто случайность, что он оказался здесь?
– Странно, но именно так, – подтвердил Шавасс. – Наша жизнь полна случайностей.
– А кто в Лондоне носит оружие? – спросила девушка.
– Только преступники.
– Разве преступник спросил бы у тебя, вызывать ли полицию? – спросил Юань Тао.
Шавасс устал, к тому же над правым глазом появилась боль. Он допил остаток, бренди и поставил стакан.
– Было приятно, но, думаю, мне пора.
Девушка открыла было рот, чтобы что-то сказать, но промолчала, только глаза ее удивленно расширились. Не глядя на нее, Пол улыбнулся Юань Тао.
– Привет Гонконгу.
Он пересек зал, открыл дверь и вышел, прежде чем кто-то из них успел ответить. Пол застегнул плащ, и когда он вышел на площадь, порыв ветра угрожающе швырнул в него капли дождя. Отношение девушки больше не имело для него значения. То, что произошло в ресторане, уже казалось странным и нереальным.
Он устал. Господи, как он устал! Мостовая как будто уходила из-под ног, когда он повернул за угол и оказался на улице, параллельной Темзе. С одной стороны тянулись перила набережной, с другой – мрачные складские здания. Пол пересек улицу, остановился у перил, вглядываясь в туман. Где-то прозвучала противотуманная сирена корабля, идущего в Пул. Он ничего не слышал, но инстинктивно оглянулся. Слишком поздно. Чья-то рука скользнула по шее, сжала ее, моментально перекрыв доступ воздуха. Перед ним появился альбинос, чье лицо при свете уличных фонарей казалось желтой маской. Шавасс почувствовал, как еще чьи-то руки коснулись его, и отступил, держа «вальтер».
– Вот и опять мы, дорогой, – сказал альбинос, и что-то сверкнуло в глубине его глаз.
Черный седан остановился на обочине. И Шавасс начал действовать. Левой ногой он сильно ударил альбиноса по правой руке. От боли тот вскрикнул, а «вальтер» скользнул между перил и исчез в темной воде. В то же мгновение Шавасс резко откинул голову назад, сильно ударив по носу того, кто держал его. Человек ослабил руки, а Шавасс, натолкнувшись на багажник седана, побежал, спасая себе жизнь.
