Лори подумала, как это важно — отметить его рождение на свет Божий и появление в новой семье.
Возможно, это и не ее дело, но как сестра вероятного отца Рональда Лори и должна позаботиться о празднике. Девушка печально улыбнулась. Ведь мальчик появился у них всего неделю назад, а как много уже значил для нее. От одной мысли о расставании с ним у Лори до боли сжималось сердце. Но, к сожалению, так случится, ведь вся ее жизнь состояла из коротких встреч и расставаний. И эта встреча не станет исключением.
Но даже совместно проведенное Рождество может оказаться приятным воспоминанием, хотя и с горьковатым привкусом. Может, и для Брета тоже.
Никогда в жизни Брет не чувствовал такого груза ответственности. Как и, впрочем, полной неспособности повлиять на ход событий. Ни тогда, когда не смог удержать родителей от развода, ни когда оказался не в состоянии отговорить отца от безрассудной женитьбы на матери Лори. А еще уберечь от гибели Томаса. В глубине души Брет сознавал, что в разводе родителей и повторной женитьбе отца от него ничего не зависело, но чувство вины все равно не покидало его.
А теперь он отвечал за Рональда. За прошлое, настоящее и будущее этого мальчика. Ибо он виновник его появления на свет. Конечно, Брет с трудом верил в это. Всевышнему известно, что он не хотел ребенка — особенно так неожиданно. Но, к своему удивлению, Брет почувствовал, как внутри пробуждаются чувства, никогда доселе не испытанные. Это не просто человеческий интерес, как он сначала пытался убедить себя, а нечто большее, настолько чуждое его натуре, что даже испугало его. Взрослый мужчина боялся маленького мальчика. И в то же время ребенок притягивал его.
Малыш такой жизнерадостный и веселый. Вся жизнь Брета внезапно преобразилась, и даже стало неважно, кто настоящая мать ребенка. Ронни улыбался, гукал и прижимался к Лори, как к родной матери. И Лори отвечала ему тем же. Брету нравилось наблюдать за ними. Девушка с глубокой нежностью убаюкивала малыша, кормила из бутылочки, меняла пеленки и одевала. Брету нравились воркование и глупости, которые она говорила, а Ронни, будто все понимая, тоже что-то гулькал в ответ.
Брет внимательно посмотрел на ребенка на своих руках, подошел к дивану и положил в угол, подоткнув со всех сторон разноцветными подушками. Ронни с одинаковым любопытством смотрел на отца и подушки.
— Ты собираешься плакать? — нервно поежившись, спросил отец.
— Ба… — ответил Ронни и похлопал ручонкой по подушке.
— Правильно, эта подушка зеленая, а эта желтая. Видишь, желтая? — Брет радостно улыбнулся.
— Ба… га… — ответил Рональд, ухватил уголок подушки, засунул в рот и начал усиленно сосать.
— Ты просто умница, — сообщил Брет, — ты даже различаешь цвета. О Господи! Лори! — крикнул он, но тут же вспомнил, что девушка улизнула в город.
Брет остался один с гениальным ребенком. Вздохнув, отец снова взял сына на руки.
— Ну-ка, давай посмотрим, что ты еще умеешь говорить?
Брет носил мальчика по всему дому, показывая лампы, диваны, книги и стулья. Потом вынес сына на веранду и широким жестом обвел пальмы, красный жасмин, хлебное дерево и бугенвиллеи.
— Может, ты когда-нибудь станешь ботаником, — сказал он Рональду, — конечно, если не захочешь стать археологом. Я возражать не стану, — горячо заверил Брет малыша.
— Па, — серьезно согласился Ронни, — да.
Брет широко раскрыл глаза от удивления. Он держал ребенка на вытянутых руках и внимательно смотрел на довольную мордашку.
— Ну-ка, повтори! Клянусь Святым Георгием, ты сейчас произнес «папа»!
Уже подходя по тропинке к дому, Лори стала прислушиваться, пытаясь уловить писк плачущего младенца. Но слышались только шум прибоя и крики птиц в джунглях.
Лори переложила тяжелую сумку с продуктами в другую руку и начала подниматься по ступенькам на веранду, настороженно приглядываясь к замершему дому. Жалюзи на окнах приспущены, защищая комнаты от жаркого полуденного солнца. Двери распахнуты настежь, но занавески на них опущены. Лори отодвинула легкую ткань в сторону и заглянула в гостиную. Ни Рональда, ни Брета не было видно. — Брет! — тихонько позвала девушка. Ответа не последовало. Почему так тихо? Девушка усмехнулась. Если Ронни спит, то Брет, наверное, работает. А если бы они пошли на пляж, она обязательно увидела бы их, так как шла вдоль берега. Лори отнесла молоко на кухню, поставила в холодильник и отправилась на поиски.
На веранде их не было. В небольшом саду за домом тоже. Заглянула в комнатку Рональда, но и там никого не обнаружила. Только на полу валялся мокрый подгузник и пара штанишек.
Девушка сморщила лоб, думая, может, Брет взял мальчика и отправился подыскивать няню?
Потом Лори толкнула полуприкрытую дверь спальни Брета. И не смогла удержаться от улыбки…
На широкой кровати, в шортах, раскинувшись, лежал Брет и крепко спал. А рядом, уткнувшись в мощную оберегающую руку отца, в рубашонке и подгузнике, тихо посапывая, мирно спал Рональд.
Глава 7
— А это еще что? — воскликнул Брет, увидев поднимавшуюся к дому по тропинке Лори. Видимо, он проснулся, когда девушка снова вышла из дома, и теперь стоял на веранде, глядя на нее еще затуманенным со сна взглядом.
— Это елка, — тяжело дыша, сообщила Лори.
— На кой она нам?
— Праздновать Рождество!
— Что? — У замученного сюрпризами Брета был такой вид, что Лори с трудом подавила в себе желание рассмеяться.
— Нужно веселиться. — Она не хотела признаваться, что пыталась забыть о Рождестве. — В городке все готовятся к празднику, и я поняла, что нам тоже нужно встретить Рождество как полагается, и притащила это дерево. — Разговор отнял последние силы. Лори остановилась и облокотилась о перила веранды.
Брет глядел так, будто она сошла с ума.
— Да ведь твое дерево такое тощее и ободранное!
— Ну выбирать уже не из чего, — согласилась Лори, — большинство сосенок, которые могли напомнить настоящую рождественскую елку, слишком тяжелые. Я сначала подумала притащить банан, тем более украшений нужно меньше… — она рассмеялась, — но пожалела недозрелые плоды.
— О чем ты говоришь? — Брет в недоумении покачал головой.
— Джим сказал, что каждый может срубить деревце недалеко от пляжа, и даже указал точное место. Вот я и срубила. Мне повезло: оно росло недалеко от нашей тропинки.
— И ты сама его срубила?..
— Джим одолжил мне мачете, вот я и…
— А где молоко? — спросил Брет. — Ведь ты ходила за молоком.
— Уже в холодильнике. Я купила еще кое-что. Рождественские подарки. Для Рональда.
— Ты ходила за рождественскими подарками? — задохнулся Брет от возмущения. — Оставила меня одного с ребенком и пошла за рождественскими подарками!
— Да! — твердо сказала Лори. — Осталось всего восемь дней до праздников. А потом, ты ведь чудесно обошелся без меня. Поспал…
— Разве тебе не известно, что помимо Рональда у нас на руках книга, а ты еще говоришь о праздновании Рождества! — возмутился Брет.
— А я считаю этот святой праздник главнее книги!
— Главнее книги?
— Да, — собравшись с силами, уверенно заявила Лори, — знаю, что работу нужно завершить через две недели. И ты скажешь, что Ронни все равно не запомнит праздник. — Брет хотел прервать ее, но Лори упорно продолжала: — Ты прав, он не запомнит ни радости праздника, ни подарков. Но почувствует рождественскую атмосферу, я уверена. А это имеет большое значение. Ведь когда мальчик подрастет, то захочет узнать о том времени, когда впервые появился у нас. И тебе придется рассказать, что это произошло накануне Рождества и как мы праздновали первое в его жизни Рождество. Что же ты скажешь ему? Был слишком занят книгой? Что первое Рождество сына для тебя не имело значения? Наоборот, ты захочешь рассказать, какой радостный и праздничный это был день. В конце концов, мы должны
