принимать решения. Да в добавок все это дорого. Я хочу оплатить все счета.
– Зачем? – Она подняла твердую, как скала, руку, глотнула чаю, опустила руку вновь. – Ты ненавидел его.
– Я предлагаю помощь тебе.
– Биффу бы твоя помощь не понадобилась.
– Он что, все еще руководит твоей жизнью? Она резко повернула голову, и ее покрасневшие от многочасовых всхлипываний глаза прожгли его.
– Не смей говорить о нем плохо. Он умер, забитый до смерти. Забитый до смерти, – повторила она страшным шепотом. – Ты здесь представляешь закон. Если ты хочешь помочь мне, то найди убийцу моего мужа. Найди его убийцу.
Чак прочистил горло, входя в комнату. – Миссис Стоу-ки, может быть вы хотите…
– Больше не надо чая. – Она встала и подняла чемодан. – Больше ничего не нужно. Я принесла одежду, в которой я хочу, чтобй его похоронили. А теперь отведите меня к мужу.
– Миссис Стоуки его еще не подготовили.
– Я прожила с ним двадцать лет. Я посмотрю на него такого, какой он есть.
– Мама…
Она рванулась в сторону сына. – Уходи отсюда. Думаешь буду смотреть на него, если ты будешь стоять сзади, зная, как ты к нему относился? С тех пор как тебе исполнилось десять, ты заставлял меня стоять между вами, выбирать между вами. И вот он умер, и я выбираю его.
«Ты давно выбрала его», – подумал Кэм и отпустил её.
Оставшись один, он снова сел. Он знал, что ждать ее бессмысленно, но ему необходимо было побыть еще здесь, прежде чем выходить на улицу, где все будут таращиться и перешептываться.
На столе лежала Библия – кожаный переплет стал совсем гладким от бесчисленных рук, через которые она прошла. «Интересно, мать нашла в ней хоть какое-то успокоение».
– Кэмерон!
Он поднял взгляд и увидел в дверях мэра.
– Мистер Атертон.
– Не хочу мешать в трудное для вас время. Заходила моя жена. Она считает, вашей матушке может пригодиться поддержка.
– Она с Чаком.
– Понятно. – Он шагнул было назад, потом передумал. – А я ничего не могу для вас сделать? Я знаю, люди всегда говорят, что в такое время, но…– Он передернул тощими плечами, вид у него был смущенный.
– Вообще-то надо бы, чтобы кто-то отвез ее домой, когда здесь все окончится. Она не хочет, чтобы это был я.
– Я охотно ее отвезу. Люди реагируют на горе по-разному, Кэмерон.
– Так мне говорили. – Он поднялся. – У меня тут отчет о вскрытии. К завтрашнему дню я сниму вам копию и передам все остальные бумаги.
– О, да, – Атертон слабо улыбнулся. – Должен сказать, я никак не приду в себя.
– Вам их надо будет только подшить. Скажите, мэр, есть в школе банды? Крутые ребята не объединяются?
Лицо Атертона – лицо прилежного учителя – пошло складками, брови сдвинулись.
– Нет. У нас, конечно, есть обычные смутьяны и бала-мутчики, случаются драки в коридорах, из-за девчонок или во время игры в мяч. – Его задумчивые глаза расширились. – Вы же безусловно не считаете, что Биффа убили дети?
– Надо же мне откуда-то начинать.
– В школе Эммитсборо, шериф… Кэмерон… у нас нет даже проблемы с наркотиками. Вы же это знаете, случается, мальчишки иной раз разбивают друг другу носы, а девчонки выдирают волосы, но ничего и близкого к убийству нет. – Он вытащил старательно сложенный носовой платок и промокнул верхнюю губу. При одной мысли об убийстве он покрывался потом. – Я уверен, вы обнаружите, что повинен в этом кто-то не из города, какой-то чужак.
– Как-то это не вяжется, чтобы чужой человек бросил тело там, где мальчишки многие годы ходят вброд. И чтобы чужак столкнул с дороги машину как раз в том месте, мимо которого каждый вечер проезжает Бад Хьюитт.
– Но… кто бы это ни был… Я хочу сказать, разве это не подтверждает моей точки зрения? Едва ли они хотели, чтобы тело быстро нашли.
– Не уверен, – пробормотал Кэм. – Я благодарен вам, мэр, за то, что вы отвезете домой мою мать.
– Что? Ах, да. Рад помочь. – И все еще прижав носовой платок к губам, Атертон стоял и смотрел вслед Кэму – в глазах его появился страх.
Безумная Энни стояла перед машиной Кэма и похлопывала по капоту, словно это был домашний пес. Она нахваливала его – такой блестящий, синий. В навощенной поверхности даже видно было ее отражение, если пригнуться. Она хихикнула.
Мик Морган заметил ее из окна кабинета шерифа. Покачал головой и распахнул дверь.
– Эй, Энни, Кэм взбесится, если ты заляпаешь своими пальцами всю его машину.
– Она красивенькая. – Тем не менее она провела грязным рукавом по капоту, стирая следы. – Я ее не обижу.
– А что ты не пойдешь к Марте поужинать?
– У меня есть сэндвич. Элис дала мне сэндвич. На белом хлебе, с рыбой под майонезом.
– Она молодцом. – Кэм сошел с тротуара. Прогулка пешком из похоронного бюро не улучшила его настроения. Но при виде Энни, поглаживавшей его машину, он заулыбался. – Как дела, Энни?
Она перевела на него взгляд. И затеребила пуговицы на блузке – звякнули браслеты.
– Можно мне прокатиться на твоем мотоцикле?
– Он сегодня не со мной. – Он увидел, как у нее оттопырилась нижняя губа – эта детская гримаска выглядела такой жалкой на немолодом лице. – А не прокатимся на машине? Хочешь, отвезу тебя домой?
– А я могу сесть впереди?
– Само собой.
Он нагнулся, чтобы взять ее сумку, но она схватила ее и прижала к себе.
– Я сама могу нести. Это моя. Я сама могу ее нести.
– Ладно. Залезай. Ты умеешь пристегиваться?
– Ты мне в прошлый раз показал. Показал мне. – Взгромоздившись на сиденье и взгромоздив на колени свою сумку, она высунула язык и принялась за работу. И вскрикнула от удовольствия, когда затвор ремня щелкнул в пазу. – Видишь? Я сама все сделала. Все сама.
– Вот и хорошо. – Сев в машину, Кэм сразу опустил стекла. Хорошо, что вечер был теплый и с легким ветерком, а то Энни уже несколько дней не мылась.
– Радио!
Он отъехал от тротуара.
– Вот эта кнопка. – И он указал на кнопку, зная, что Энни самой захочется ее повернуть.
Раздался рок Билли Джоэла, и Энни захлопала в ладоши. Браслеты заскользили вверх и вниз по ее рукам.
– Я эту песню знаю. – И стала подпевать, а ветер трепал ее седые волосы.
Он свернул на Оук-Лиф-лейн. Проезжая мимо дома Клер, он автоматически замедлил ход, но Клер в гараже не было.
Энни перестала петь и нагнула голову, чтобы видеть дом Клер.
– Я видела свет на чердаке.
– Никакого света на чердаке не было, Энни.
– Раньше был. Я не могла заснуть. А по лесу ночью гулять не могу. Ночью в лесу нехорошо. Шла в город. И на чердаке был свет. – Она крепко зажмурилась: воспоминания мелькали перед ее мысленным взором. Кто-то кричал? Нет, нет, не в тот раз. В тот раз она не пряталась в кустах и не видела, как
