Адриан встал перед ней:
– Позже. Сейчас мне хочется только узнать, насколько моя жена соскучилась по мне.
Мара отчаянно пыталась придумать что-нибудь, чтобы отвлечь его внимание. Ее взгляд упал на стоявшую возле камина ванну, от которой поднимался соблазнительный пар.
– Мне нужно принять ванну. Я целый день провела верхом и хотела бы быть чистой и хорошо пахнуть, когда мы…
– Прекрасная идея! Думаю, что я должен к вам присоединиться, потому что тоже весь день провел в седле. Ничто не освежает лучше, чем ванна.
И Адриан начал снимать бриджи.
– Не надо!
Он остановился и, удивленно приподняв бровь, взглянул на нее. В его взгляде было по-прежнему то же самое непонятное выражение.
Мара неуверенно улыбнулась:
– Ванна слишком мала для двоих человек.
– Ничего, вы можете сесть мне на колени. Зачем нам лишний раз беспокоить миссис Филпот и готовить вторую ванну, когда мы и так отлично устроимся.
Мара взглянула на ванну.
– Может быть, нам лучше подождать? Похоже на то, что вода слишком горяча. Будет лучше, если она немного остынет. – Она подошла к свисающему со стены шнуру колокольчика и ухватилась за него как утопающий за соломинку. – Не хотите ли пока выпить чаю? Я могу распорядиться.
– Не надо. Вода остынет, а я предпочитаю мыться в горячей. Давайте, Арабелла, хватит скромничать. Помоемся вместе. Чай может подождать.
Он подошел к ней, отцепил ее пальцы от шнура и начал расстегивать пуговицы на ее жакете. Другой рукой он погладил ее по плечам, по щеке, и она, закрыв глаза, расслабилась от этих ласк. Потом опять открыла глаза, посмотрела на него и отшатнулась.
– Нет, Адриан, мы не должны этого делать.
Он ухмыльнулся:
– Почему же нет?
– Это неприлично. Что подумают слуги? Они, конечно, поймут…
– Ну и черт с ними, пусть думают что хотят. Они просто скажут, что лорд и леди соскучились друг по другу. Мы женаты недавно, Арабелла. Пора уже нам вести себя положенным образом. А то мне начинает казаться, что вам не нравится мое общество.
– Не говорите глупости, конечно, я хочу быть с вами.
– Отлично. Сейчас я решил принять ванну вместе со своей женой, а если уж я что-то решил, то не успокоюсь, пока не сделаю этого. Вы сами разденетесь или мне сделать это за вас?
– Но действительно, Адриан, ванна слишком мала. Мы не сможем вдвоем…
– Ну что ж, если уж вас так смущает перспектива показаться обнаженной перед своим мужем, мы можем пренебречь раздеванием и помыться так, как есть.
И прежде чем Мара смогла ему что-либо ответить, Адриан схватил ее и перекинул через, плечо.
– Адриан!
Не обращая внимания на ее крики, он в три шага пересек комнату и бесцеремонно опустил ее во всей одежде в ванну. Вода выплеснулась через края ванны, намочив ковер, и потекла по полу под кровать. Мара начала отчаянно барахтаться, пытаясь выбраться из ванны, прежде чем вода намочит окрашенные волосы.
Адриан отошел на шаг и посмотрел на нее.
– Когда-то у меня, была кошка, которая вела себя так же, когда я пытался ее выкупать. Но скоро она привыкла.
Мара вцепилась руками в края ванны и попыталась встать. Адриан удержал ее. Потом он схватил губку и выжал воду прямо ей на голову.
«Боже мой, не надо», – хотела крикнуть Мара, но в рот ей попала вода, и она начала кашлять и отплевываться, как тонущая крыса, – Клянусь честью, милочка, вы не шутили, говоря, что нуждаетесь в ванной. Вода становится чернее, чем в гнилом болоте. Теперь возьмем губку и смоем с вас эту грязь.
При этих словах Мара начала отбиваться и кричать еще сильней, но все было бесполезно. Адриан крепко держал ее за руку, а другой рукой выжимал воду из губки ей на голову. Наконец, спустя некоторое, показавшееся ей бесконечным, время, он неожиданно отпустил ее и, отойдя в сторону, стал наблюдать за ее попытками выбраться из ванны.
Мара с трудом умудрилась встать на ноги, промокший вельвет ее костюма стал очень тяжелым и тянул вниз. Ее волосы намокшими прядями свисали на плечи, и она чувствовала, что по лицу все еще стекает вода. Ей не надо было смотреть на себя, чтобы знать, что вместе с водой стекает и краска. У нее было лишь единственное желание – провалиться сквозь землю. Мара пыталась придумать, что же сказать, хоть бы какое-нибудь подобие объяснения тому, что у нее изменился цвет волос, но, подняв голову, увидела в трех футах от себя Адриана, стоявшего, скрестив руки, и гневно смотревшего на нее.
И внезапно она поняла, что день, которого она с таким ужасом ждала с момента прибытия в Кулхевен, наступил.
– А теперь, – сказал он с ледяным спокойствием, – вы можете начать рассказывать мне, кто, черт
