Франк за кофе в «Дионисусе». — Мне показалось, на этот раз он проявил определенный интерес к предложению и готов к переговорам. Только не сразу. Говорит, придется подождать месяц-два.
— Почему?
— Я считал, что неучтиво требовать от него объяснения.
Мод не возражает, невнимательно смотрит в окно.
— Вы знаете: я не принадлежу к оптимистам, — подхватывает снова краснощекий, — но у меня такое предчувствие, что дело выгорит. Когда я ему сказал, что речь идет о больших партиях, это его в самом деле заинтересовало.
— Благодарю вас, Франк.
— Вижу, вам не хочется ждать, но этот товар за месяц-два не заплесневеет.
— Благодарю вас, Франк, — повторяет дама.
Она выговаривает это таким ледяным тоном, что пузан смотрит на меня сокрушенно и разводит руками: мол, попробуй угодить этой женщине!
Прощаемся с ним около ресторана и направляемся в гостиницу.
— Я бы хотел поспать, если не возражаете, — докладываю служебному лицу.
— Немного здорового сна вам в самом деле не повредит, — соглашается Мод.
Захожу в комнату, ложусь на кровать и начинаю размышлять. Реплики в «Дионисусе» вполне ясные. Задание краснощекого, очевидно, связано с первым вариантом замысла Сеймура: установить прямую связь с Райеном. В свое время Франк не смог выполнить этого задания, и поэтому первый вариант отпал. Однако теперь оказывается, что Франк все-таки может выполнить его, но со временем — через месяц-два. Это на тот случай, если Уильям настроен ждать и если вариант с Томасом не пройдет. Но пусть этим занимается Сеймур — у меня другие планы.
Итак, «Спирит» начинает немного проясняться. В развязной болтовне краснощекого точная информация занимала довольно скромное место, но и то, что он выболтал, важно: «Спирит» — не изолированная операция, а целая программа, к тому же, видимо, долгосрочная. Программа военного характера, нацеленная на решение качественно новыми средствами вопроса о победе во время глобальной войны. Мое задание выполнено. Значение слова «Спирит» расшифровано.
Конечно, для большей достоверности полученную информацию следует подтвердить данными из других источников. Но других источников нет. И времени тоже нет. Вся надежда на то, что мой единственный источник достаточно серьезен. Видимо, фирму Франка используют как фасад другие люди. И вполне естественно, что он кое-что слышит от этих «других людей». Не исключено, что он резонер, но не фантазер, поэтому вряд ли стал бы мне подносить какие-то выдумки.
Последняя мысль меня настолько успокаивает, что я засыпаю. Но, к сожалению, едва заснув, просыпаюсь. Привычный стук в дверь — не очень сильный, но весьма настойчивый.
— Не собираетесь ли вы спать до вечера? — спрашивает Мод, когда я открываю.
— Как я могу рассчитывать на такое, если вы находитесь в этой же гостинице.
— Очень сожалею, Альбер, но нас ждет новая встреча.
— Разве дискотеки работают и днем?
— Встретимся внизу через пятнадцать минут. — И дама скрывается, оставив мой вопрос без ответа.
Около шести, а на улице такая же жара и такая же толчея прохожих.
— Неужели снова поднялись цены на бензин? — спрашиваю я, прокладывая дорогу сквозь толпу.
— Откуда вы это взяли?
— Последне время вы все меньше пользуетесь автомобилем.
Мод показывает мне на огромный жилой дом.
— Вон там, квартира номер тридцать пять. Подниметесь на шестой этаж. Лифт работает.
— А вы?
— Обо мне не беспокойтесь. Увидимся позднее.
— Не бросаете ли вы меня в объятия Дейзи или Сандры? — спрашиваю я.
— Пока что нет. Но и такое может случиться. Не очень торопитесь, Альбер.
Ничего больше не объясняя, она сворачивает в первую же улочку, а я направляюсь к дому. На шестом этаже только одна дверь. В маленькой рамочке карточки — женское имя. Знакомое имя. Но это имя не Дейзи и не Сандры: «Модести Милтон».
Бедняжка Мод. Не решается зайти даже в собственную квартиру. Звоню, и дверь сразу же открывается.
— Заходите, — говорит Сеймур.
Захожу. Сначала в полутемный коридор, потом в небольшой холл. Обстановка значительно скромнее, чем в предыдущей квартире. Легкая мебель из светлого дерева. Станка с непременной стереоаппаратурой, обязательный маленький бар и две-три полки с дешевыми изданиями в пестрых обложках. Украшением помещения является огромное окно, из которого видны соседние крыши, а вдали — темный силуэт собора. Уютное жилище с едва уловимым запахом запустения.
Сеймур закуривает сигарету и подходит к окну, словно забыл, что пришел гость.
— Вы переселились к Мод? — спрашиваю я без особого интереса и сажусь в кресло как раз против маленького вентилятора, который, наверное, только что включили.
— Временно, временно, — бурчит американец. — Ровно на столько, сколько будет продолжаться наш разговор. А вообще вы напрасно ревнуете.
— Вы даже не представляете, как боготворит вас эта женщина.
— Не время ли нам перейти к более серьезной теме? — замечает Сеймур, отходя от окна.
Не ожидая моего согласия, он приближается к серванту и нажимает кнопку, чтобы продемонстрировать мне запись разговоров. И конечно же, с моим ценным участием. Сперва я разговариваю с Эрихом, потом с Томасом — об оружии.
— Вторая запись не очень качественная, — говорит американец, останавливая магнитофон. — Этот глупый хитрец решил избрать для торга самое шумное место. Но, как видите, все слышно достаточно хорошо.
— Неплохая работа, — признаюсь я. — И сокрушительная документация. Но есть один существенный недостаток.
— Ваша правда. Пока что в коллекции отсутствует голос важнейшего собеседника. И именно по этому вопросу нам надо посоветоваться.
Сеймур открывает маленький бар и снова закрывает его.
— У этой женщины нечего пить…
Он берет новую сигарету, щелкает зажигалкой и говорит:
— Следовательно, Томас хочет устранить Эриха как посредника, чтоб сохранить комиссионные. Это не беда. Эрих может фигурировать и как человек, который обеспечивает транспорт, но он должен фигурировать.
— Мне кажется, что его хотят лишить и этой маленькой роли.
— Кто? — сводит брови американец.
— Ваша Сандра.
Излагаю в двух словах мысль Сандры о том, что Эрих — опасный человек.
— Мод мне этого не говорила, — замечает Сеймур.
— Я не исповедуюсь перед Мод. Разговор происходил с глазу на глаз.
Американец задумчиво молчит, поэтому я добавляю:
— Странно все-таки, что ваши женщины позволяют себе действовать по собственному усмотрению.
— Ошибаетесь, Майкл, — качает головой американец. — Это не мои женщины. Больше того, те две сестрички даже не подозревают о моем существовании.
— Сестрички?
— Да, сестрички. Наверное, отцы у них разные, а мать одна. Но не будем углубляться в такие мелочи. Сейчас приходится их использовать. Сандру — в связи с ее отношениями с Томасом, а Дейзи — потому что она по приказу Мод смогла установить отношения с Эрихом. Обеим сестричкам известно только то, что Мод старается заключить соглашение, от которого кое-что перепадает и им.
