В коридоре Питер расхвастался:
– Ура, у меня пятерка! Вот мой папа обрадуется, когда увидит!
– У меня тоже пятерка, – сказала Аманда.
Джефф, Эми и Гейб в один голос сообщили:
– У меня четверка, – потом посмотрели друг на друга и засмеялись.
Лаура нахмурилась, но тут же коварно улыбнулась и объявила:
– А у меня идея.
Глава V
КАША ЗАВАРИВАЕТСЯ
– Пааааппппаааа, – провыла Лаура, как только закрыла за собой входную дверь.
Она вопила долго и пронзительно. Таков был ее стиль общения с отцом. Несколько лет назад ее мать вышла замуж за другого и бросила их. С тех пор в доме жили Лаура с отцом, садовник и повариха. Слабовольный отец целиком находился во власти деспотичной дочки. Лаура вертела им как хотела.
– Пааааппппаааааа!
Гораций Истон приплелся в холл, зажимая ладонями уши.
– В чем дело? – сердито спросил он. – Из-за твоего крика я едва не оказался без «мыла».
Поскольку отец очень редко принимал душ, Лаура догадалась, что речь идет об очередном из его любимых дневных телесериалов – мыльных опер. Она также прекрасно знала, что, когда показывают такие сериалы, отец покидает свое насиженное и протертое «телевизионное» кресло только во время рекламных пауз. Поэтому она сообразила, что в ее распоряжении всего тридцать секунд.
– Папочка, наш новый учитель невзлюбил меня из-за того, что я твоя дочь.
– ЧТО?! – грозно переспросил Гораций.
– Наш учитель знает, кто ты, и мстит мне за это. Он испытывает к тебе ненависть и переносит ее на меня.
– Да как он смеет так ко мне относиться?! Постой-ка минутку, он ведь меня ни разу не видел.
– Ты думаешь, что-нибудь изменится, если вы познакомитесь друг с другом? – невинным голосом спросила дочка.
– Ну, пожалуй, нет… – Гораций пожал плечами. – Но только правила приличия требуют, чтобы с человеком сначала познакомились, а уж потом начинали его ненавидеть.
Заявление дочки не слишком удивило Горация. Он и сам когда-то учился в той же самой школе, и с первых дней учебы в нем начала накапливаться генная информация – о ненависти к учителям. Целые месяцы своей юной жизни он проводил, стоя в углу, целыми неделями напролет мыл классную доску. Его оценки всегда находились в самом низу шкалы успеваемости. Учителя объясняли это тем, что он никогда не делал домашние задания, складывал самолетики из экзаменационных листочков и поднимал руку на уроках лишь для того, чтобы попроситься выйти. Однако Гораций твердо знал, что за такими утверждениями стоит личная неприязнь и что дело не только в его нерадивости. И, возможно, был прав.
– Какой стыд! Позор! Преступление против человечности! Так обращаться с моей бедной, беззащитной дочкой и, что еще более преступно, не любить меня! Вот я ему покажу… – Гораций остановился, понизил голос и спросил: – Дочка, как зовут вашего учителя?
– Учитель Вик.
– Я поквитаюсь с учителем Виком, чего бы мне это ни стоило! – проревел Гораций.
Подпорченная репутация Горация Истона в вышеупомянутой школе не ограничивалась годами его детства. Это было бы еще полбеды, все учителя давно бы про него забыли. К несчастью, она подкрепилась во время одного рокового благотворительного мероприятия по продаже сдоб и пирожных. Шестилетняя Лаура посещала тогда подготовительную группу. Гораций ходил от стола к столу и тыкал пальцем в каждое пирожное, потому что любил только глазурь. Когда он после этого вызвался приобрести за полцены весь испорченный товар, кто-то из старых учителей узнал его в лицо. В тот вечер он потерял немало денег и собственное доброе имя. С тех пор все учителя этой школы перестали его уважать.
– Он поставил мне тройку с минусом-минусом-минусом-минусом-минусом-минусом-МИНУСОМ! Но я знаю, что он сделал это ради того, чтобы нанести оскорбление тебе, – прорыдала Лаура.
Гораций поморщился. Сколько раз ему приходилось получать не только тройки, но и единицы с семью или даже с восемью минусами! Он вспомнил учительницу, которая вела их шестой класс. Она поставила ему первую единицу только за то, что он сдал свои документы с трехнедельным опозданием… и насквозь мокрые.
– И еще, папочка, – продолжала Лаура, убедившись, что отец уже попался на ее крючок, – такое вот дело. Жутковатое, папочка. Я понимаю, тебе это покажется странным, однако я… я подозреваю, что он вампир!
– Что ж тут странного, дочь моя? Ты правильно мыслишь. Все учителя – вампиры! Один наш учитель был и вовсе похож на Франкенштейна. Прямо как две капли воды. Так что скажи своему учителю Вику это прямо в лицо! Что он вампир!
– Знаешь, что он устроил? Заставил нашего директора школы пищать по-цыплячьи. Еще он не позволяет нам поднимать жалюзи, включать свет в классе и зажег повсюду свечи. Он даже сделал так, что я онемела и не могла говорить минут десять!
Гораций на минуту задумался. Ему пришло в голову, что у этого парня есть чему поучиться. Возможно, не такой уж он и гадкий.
– Папочка, неужели ты не сделаешь хоть что-нибудь?
