погружение на подводной лодке «Наутил» к затонувшему гиганту…
Наверное, это и учитывал режиссер Джеймс Кэмерон, когда рискнул истратить на новую ленту о «Титанике» 230 миллионов долларов. Прокат показал, что режиссер попал «в яблочко». В декабре 1997 года картина начала триумфальное шествие по кинотеатрам мира, которое длится и по сей день. В феврале 1998 года стоимость проданных билетов перевалила за миллиард долларов – этой рекордной планки не достигал еще ни один фильм.
Впрочем, есть любопытное, как нам кажется, объяснение этому фантастическому успеху. Оно основано на изучении феноменов массового сознания. В самом прямом смысле этого слова – это нездоровый интерес. Кто уже видел эту ленту, тот поймет, почему мы так считаем.
Сюжет достаточно примитивен. Спецэффекты, пусть даже очень красочные, тоже не выводят ленту в разряд шедевров. Но Кэмерону удалось нащупать «болевую точку» нашей цивилизации, вытащить на поверхность наши подсознательные кошмары. Дело в том, что история «Титаника» превратилась в общественном сознании в некий символ – наглядный образ столкновения цивилизации с бездушными силами природы.
Тут сложилось много факторов. Это и начало века (научно-технической революции), и гордость (гордыня?) за созданное руками человека «техническое чудо», и первая массовая гибель людей от этого «чуда», и печальный урок, что не бывает непотопляемых кораблей (безопасных машин, самолетов, невзрывающихся атомных электростанций)…
Так что ажиотаж вокруг судьбы «Титаника», как нам видится, прежде всего – отчетливый симптом массовой фобии – постоянного и изнуряющего страха перед потенциальными катастрофами. И хотя, как правило, люди стараются не думать об этом, подсознательно они отчетливо понимают: чем мощнее становится техника и источники энергии, тем печальнее будут последствия возможной аварии или природного катаклизма. И еще пришло осознание того, что, какими бы ни были достижения нашей цивилизации, слепые силы природы все равно сильнее. Потому и возникает масса разнообразных версий гибели «Титаника», что мы пытаемся доказать сами себе: «Нет, это был не айсберг! Что угодно – глупость, ошибка, жадность (со всем этим можно бороться!), но не безликая и равнодушная к нашей судьбе ледяная глыба!»
Массовые подсознательные страхи перед катастрофами не могут проходить бесследно для здоровья людей. Их следует учитывать как одну из причин роста многих заболеваний, регистрируемых сегодня в обществе. Ведь любая фобия рано или поздно оборачивается целым букетом психосоматических нарушений.
Разумного рецепта, исцеляющего от такой фобии, пока нет. Технический прогресс неподвластен простому обывателю. И ему только и остается, что с ужасом наблюдать, как ширится сеть атомных станций, как военные изобретают все более и более мощные бомбы, как исчезает озоновый слой и пересыхают реки.
11 февраля 1998 года, как сообщает еженедельник «Уорлд ньюс», радисты одного из американских эсминцев, направляющегося из Северной Атлантики в зону Персидского залива, приняли сигнал по давно вышедшей из употребления таблице Морзе: «SOS! SOS! SOS! „Титаник“ тонет. Крен на нос. SOS!», – а затем еще более двух десятков радиограмм с того же, давно лежащего на дне судна.
Морзянку принимали, но серьезного значения, конечно, не придавали. Пока не получили ближе к полуночи новый SOS: «Я „Титаник“. Прошу немедленной помощи. Налетели на айсберг. Сообщаю координаты…»
Последний вопль отчаяния из далекого прошлого донесся в 2 часа 15 минут после полуночи: «Титаник» всем судам. Машинное отделение залито водой… SOS! SOS! SOS!»
Окончательные выводы о феномене радиограммы из прошлого, сообщает «Уорлд ньюс», будут сделаны следователями ВМС и учеными. Преимущество отдается такой версии: радисты эсминца столкнулись с фактом так называемого радиоэха. Суть его в том, что радиосигнал уходит в космическое пространство, наталкивается на некое тело, отражается им и отправляется обратно к Земле.
Не беремся судить, насколько достоверно сообщение американского еженедельника, но эта почти мистическая история лишний раз подтверждает, что «катастрофа века» не забыта и продолжает внушать людям подсознательный страх. Причины понятны. Ведь наша планета, по сути, тот же «Титаник», плывущий по просторам космического океана. И если что, то спасательных шлюпок на всех опять не хватит!
ВСЕ ДOPOГИ ВЕДУТ В КРЕМЛЬ
Осваивать Москву подземную начала еще бабка Ивана Грозного, знаменитая византийская принцесса Софья Палеолог. Выйдя замуж за российского царя, она привезла с собой в приданое двуглавого орла – герб Византии, который с тех самых пор стал государственным гербом России, и свою личную библиотеку. А чтобы сохранить бесценные свитки, выписала из Европы Аристотеля Фиорованти, крупнейшего специалиста по подземным сооружениям, и велела ему построить под Москвой трехъярусный белокаменный «сейф».
Иван Грозный, под стать бабке, стал большим поклонником подземной романтики. При нем работала уже целая армия землекопов.
От Кремля потянулась паутина ходов в сторону будущего Земляного вала, в отдаленную лесную чащу – ныне Красные ворота, к будущей Мясницкой улице… Позже от этой галереи была проложенна целая сеть ответвлений под башню Меншикова, под «масонские дома», под целую россыпь строений в треугольнике Хохловка – Солянка – Воронцово поле, под бывший дом князя Пожарского, под бывший дом Тайной канцелярии…
Один из выходов подземного лабиринта времен Ивана Грозного существует и сегодня и находится в подвале дома на углу улицы Герцена и площади Восстания…
Первое наше столкновение с проблемой существования подземного московского царства произошло совершенно случайно.
В озере одного из столичных парков внезапно погибла вся рыба. В дирекции парка возмущенно сообщили: «Опять хулиганит подземный завод, расположенный под парком. От его аварийных выбросов не то что рыба, скоро вообще пол-Москвы загнется…»
