– О планете я и так все знаю, в конце концов мы же здесь находимся, – язвительно заметил Танаока. – Мне нужно знать, разумны эти существа или нет. И не менее важно понять, почему они напали на горняков.
– Вы хотите, чтобы я ответила на эти вопросы, даже не взглянув на местных жителей? – спросила Консуэла. – Я очень признательна Республике за столь высокую оценку моих возможностей, но это абсолютно нереально. – Она помолчала. – Самым интересным фактом, имеющимся в нашем распоряжении, является то, что они ждали целых полгода, прежде чем проявить свою агрессивность. Более того, они напали только тогда, когда люди приступили к отправке руды.
– Это говорит об их разумности?
– Возможно. Хотя это могло быть просто проявлением территориального инстинкта. Ведь многие существа, не обладающие разумом, защищают свою собственность. Как, например, собака свою кость.
– А то, что они не носят одежды и украшений, о чем-нибудь говорит?
– Климат здесь теплый, – пожала плечами Консуэла. – И, кроме того, далеко не все разумные существа считают нужным увешивать себя всякой ерундой. Боюсь, я не смогу сказать вам ничего определенного, пока у меня не появится возможность непосредственно понаблюдать хотя бы за одним из них.
– Они вовсе не склонны прятаться. Мои люди могут поймать одного и доставить вам. Это дело нескольких часов, не больше.
– Ему не должны причинить вреда, – напомнила Консуэла.
– Разумеется, нет. Дорогая миссис Орта, неужели вы считаете нас такими монстрами?
– Если вы будете так любезны и проводите меня обратно на корабль, то я в порядке ответной любезности не стану отвечать на этот вопрос.
Танаока вздохнул, проводил Консуэлу в ее каюту и отдал распоряжение о поимке аборигена.
Через два часа в дверь постучали, и мягкий голос Танаоки сообщил, что ее заказ выполнен и местный житель помещен в трюм.
Войдя туда, Консуэла обнаружила, что абориген меряет шагами отведенное ему пространство, как пойманный зверь. Консуэла села на стул напротив решетки и принялась наблюдать. Инопланетянин издал громкий гудящий звук, бросил на нее яростный взгляд и снова начал метаться по трюму.
– Какая-то у него странная челюсть, – заметила Консуэла, – должно быть, они всасывают пищу, а не жуют. Зубов у него, скорее всего, нет.
– Так вы разбираетесь не только в психологии, но и в физиологии? – спросил Танаока у нее за спиной.
– Немного. Наша наука сильно изменилась с тех пор, когда ее основной целью являлось выяснение вопроса, почему мужья изменяют женам.
– Сдаюсь! – воскликнул Танаока. – Кстати, я обратил внимание, что у него хорошо развиты большие пальцы на руках. Может, хоть это свидетельствует о наличии разума? Ведь для создания орудий труда требуются как раз такие большие пальцы?
– На Земле еще кое-где остались обезьяны, – задумчиво ответила Консуэла, – у них похожие пальцы, но настоящим разумом они не обладают. Обезьяны оказались в эволюционном тупике, и им не удалось выработать у себя способность к абстрактному мышлению.
– Что это за тупик? – с интересом спросил Танаока.
– Они остались травоядными, – объяснила она, – поэтому им нет нужды что-то делать своими руками, разве что счищать кожуру с бананов. Условия, в которых обитали обезьяны, не располагали к развитию разума.
– Уж не хотите ли вы сказать, что только плотоядные имеют шанс стать разумными? – воскликнул Танаока. – А как же маслята с Гаммы Зайца IX или…
– Вы меня не поняли, – ответила Консуэла. – Плотоядность не имеет никакого отношения к развитию разума. На самом деле очень немногие разумные виды произошли от плотоядных предков. У большинства любителей мясной пищи развиваются те органы, что помогают преследовать и убивать. Я же имела в виду совсем другое. Способность к абстрактному мышлению вырабатывается там, где к этому располагают условия окружающей среды. У Человека разум появился потому, что он, имея вес в сотню фунтов, жаждал заиметь себе на обед травоядное создание весом в полтонны. Тут даже самая фантастическая физическая оснащенность не поможет. У иных рас разум вырабатывался под воздействием совсем других факторов. Однако многие, если не сказать большинство, сбились с пути истинного и зашли в тупик, как, например, обезьяны.
– Так каким же образом можно определить, обладает разумом наш абориген или нет?
– Я собираюсь спросить у него, – ответила Консуэла.
– Что?! Вы же представления не имеете об их языке!
– Вполне возможно, нам удастся найти общий язык. Мне нужна бумага и ручка.
Танаока приказал принести их, и вскоре Консуэла тщательно вырисовывала прямоугольный треугольник, после чего записала теорему Пифагора.
– Почему вы решили, что он имеет представление о гипотенузе? – спросил Танаока.
– Это универсальная теорема. Думаю, на Вельзевуле она верна так же, как и на Земле.
Закончив писать, она протянула лист между прутьями решетки. Чужак взглянул на рисунок, яростно взревел, схватил бумагу и разорвал ее в клочья. Консуэла терпеливо повторила процедуру еще раз. С тем же успехом.
– Судя по всему, он не большой любитель геометрии, – констатировала она. – Можно, конечно, попытаться показать ему какое-нибудь простое уравнение в двоичном выражении, но знание двоичной системы предполагает определенный уровень развития техники, а на этой планете нет никаких признаков машинной цивилизации. Так что, скорее всего, наш друг поступит с уравнениями аналогичным образом.
