– Вряд ли, – вмешался Марк. – Патриция Филд хвалилась, что они приготовили огромное количество закуски.
Оказалось, что все не зря было затеяно. Вечеринка закончилась не только самым грандиозным по своему масштабу ужином, но и рекордными пожертвованиями в фонд пожарной дружины.
Джессика не переставала улыбаться, поскольку действительно славно поработала. В Лондоне она и понятия не имела, влияла на жизнь других людей ее публицистика или же нет. А в Ишбери все было на виду. Шеф пожарных отвел ее в сторону и лично поблагодарил за статью в газете. Он рассказал, что у них в пожарной охране прибавилось добровольцев.
Мисс Лейн прямо-таки светилась от его похвалы. Она вызвалась помочь Софи вытирать столы, когда пришел Берни. Оказалось, он тоже служил добровольцем в пожарном отряде. Хотя чему тут удивляться? Этого следовало ожидать. Разве в городе оставалось что-то, к чему он не был причастен? Молодой человек бросил на сестру выразительный взгляд, и она тут же вспомнила, что забыла о каком-то важном деле. Джессика притворилась, что внимательно слушает Берни, а сама любовалась его замечательной фигурой.
– Пожарным ты здорово помогла. Но в городе все только и говорят, что о твоем звонке главе отдела здравоохранения, – заметил Прайд.
– Позвонить было нетрудно. Сложнее оказалось убедить ее в том, что разлагающийся труп животного – прямая угроза здоровью населения Ишбери.
– Но ты с этим справилась.
Джесс кивнула. Глава отдела здравоохранения согласилась с ее доводами и выслала бригаду по ликвидации источника опасной инфекции.
Берни улыбнулся.
– Первоклассная работа. Свинью убрали, проблема решена. Политический очаг напряженности потушен. Конец истории. Ты – удивительная!
Она не могла понять, что сулило ей больший риск: то ли ответ на комплимент, то ли волнующее погружение в омут его теплого взгляда. В результате Джессика, скромно потупившись, ответила, что лишь выполняла свою работу. Она поступила так, как сделал бы любой горожанин, которому небезразличен его город.
– Может быть, – ответил Прайд. – Только никто ничего до тебя не делал. Все отмахивались и сваливали ответственность на плечи других.
– Полагаю, никто не успел подумать о страшных последствиях.
– Никто, кроме тебя. Ты приняла решение и мгновенно добилась его исполнения. Люди повсюду говорят об этом и начинают задумываться, что, скорее всего, ты не такая уж плохая, как они ожидали.
– Какое облегчение! Теперь я могу спать по ночам.
– Ты показала всем, как можно добиться результата.
Его уважение много значило для нее, но она не хотела показывать этого. В маленьком городке не так легко избежать общества Прайда, и она постарается сохранить между ними дружеское противостояние. Хотя бы внешне.
Он остановился совсем близко, и Джессика уловила волну цитрусового одеколона. Может, он полоскал в нем свое белье? Все-таки и у него нашлась хоть одна дурная привычка.
– Ты просто не осознаешь, насколько все изменилось со времени твоего приезда. – Он протянул ей чашку чая. – За перемены к лучшему!
Джессике не оставалось ничего, как присоединиться к его импровизированному тосту.
– Согласна. – Она чувствовала на себе его пристальный взгляд.
Берни склонил голову набок и заглянул в ее глаза. В его словах не было ничего особенного, но ей показалось, что он вложил в них особый скрытый смысл. По ее телу внезапно пробежала волна жара. Она попыталась отвлечь себя чаем, но у нее необъяснимым образом исчезла способность глотать. Комната зашаталась перед глазами, как кукольный домик на ветру. На долю секунды она забыла, что вокруг полно людей. Ей внезапно захотелось просунуть руку под одежду Берни и ощутить под пальцами его теплое упругое тело…
Джессика застыла, ошарашенная похотливой мыслью о том, что именно она мечтала сделать с Берни Прайдом. Вот это да! С ней происходило что-то очень странное. Она никогда не считала себя излишне знойной натурой. Что же с ней произошло? Этот мужчина взволновал ее сильнее, чем она думала. Или же что-то иное? Но раньше у нее не существовало проблем с разбушевавшимися гормонами. Она владела самоконтролем, считая подобные физиологические переживания ненужным отвлечением внимания и помехой для достижения запланированных целей.
За долгие годы работы в журналистике профессия сталкивала ее со множеством разнообразных представителей мужского рода, часто с блестящими, талантливыми, выдающимися личностями. Она пережила достаточно и многообещающих свиданий, и упущенных возможностей. Но ничто прежде не вызывало в ней столь непреодолимого желания физического обладания другим человеком, какое Джессика испытывала сейчас.
Стоп! Она даже не станет об этом думать. Неизбывная тоска по провинциальному психологу не для нее. И что только лезет иногда в голову? А если честно, то Берни нравился ей слишком сильно, чтобы закрутить с ним временный роман, а потом расстаться и мучиться всю оставшуюся жизнь.
Со сверхъестественной проницательностью Бернард Прайд наблюдал за происходящим. Казалось, он давно понял, что творилось в ее душе, поэтому наклонился и зашептал, чтобы никто из посторонних не смог услышать:
– Ты же понимаешь, Джессика, если бросить камешек в море, он потонет незаметно. – Его голос был мягким, дыхание теплым и щекочущим. – Но если этот же камень бросить в маленький пруд, то пойдут волны. Они выплеснутся на берег и обрызгают тех, кто там стоит.
Боже! Ей надо срочно уходить отсюда. Отогнав мучительное желание обнять Берни, Джессика
