– Как жаль, что ты поздно предупредила меня. Я уже почти приехал, – огорченно промолвил он.
Джессика не очень упиралась. Все-таки у нее был день рождения. Луис и дедушка рано улягутся спать, и ей придется сидеть и ругаться, какая она была дура, что не приняла предложения Берни. Вот только что именно он предлагал?
– Давай заключим сделку, – сказал он. – Я обязуюсь контролировать свои порывы, если ты обещаешь контролировать свои.
– О'кей. – Что еще она могла ответить? Машина Берни затормозила и остановилась у небольшого двухэтажного дома с белыми стенами и высокими окнами. Он стоял чуть в стороне от улицы. К входной двери вела небольшая лестница.
Войдя внутрь, первым делом Берни разжег камин. Потом он, извинившись, что ненадолго вынужден ее покинуть, скрылся на кухне, а Джессика осталась одна. Оглядевшись вокруг, она подошла ближе к камину, на мраморной полке которого стояло множество больших и маленьких семейных фотографий. Там были родители Прайда в молодости, Софи и Берни разных возрастов. На качелях, у ларька с мороженым, на школьном выпускном вечере. Почти на всех фотографиях они были вместе. Джессика вздохнула. У нее не набралось бы и половины хранящихся здесь семейных снимков.
Под потолком гостиной висела старомодная хрустальная люстра, которая немного не сочеталась с современной обстановкой комнаты. Единственной вещью гарнитура, которая подходила люстре по возрасту, был изящный журнальный столик из красного дерева, стоящий напротив массивного уютного дивана.
Она улыбнулась, заметив висящую на стене гитару.
– Выпьешь что-нибудь?
Девушка обернулась на звук голоса, и у нее перехватило дыхание. Берни стоял в проеме двери, ведущей на кухню, и смотрел на Джессику. Пока она инспектировала его жилище, он успел принять душ, переодеться и теперь в потертых джинсах и застиранной футболке выглядел совсем по-домашнему. Его влажные волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая гладкий широкий лоб. Волоски на руках топорщились от того, что недавно он растирал тело полотенцем, а босые ноги были обуты в легкие кожаные сандалии.
– Можно выпить вина. – Она совсем не знала, как вести себя без помощи своего разговорчивого сына. Мысль о том, что она находилась в доме Берни, одна, вечером, заставляла ее нервничать и одновременно возбуждала.
– Белое или красное?
– Белое, пожалуйста.
Он скрылся на кухне, а Джессика снова оглядела комнату. Живопись на стенах, большой мягкий ковер на паркетном полу, отсветы огня из камина, шелковые шторы – все было пропитано очарованием уюта и гостеприимства.
Берни подошел неслышно.
– Давай, Джессика Лейн, присаживайся. – Он кивком пригласил ее к дивану и поставил на деревянный столик два хрустальных бокала и бутылку белого вина.
Она присела на краешек. Берни похлопал по месту рядом с собой.
– Не будь такой недотрогой. Я не кусаюсь. – Он подал ей фужер. – Отложим это развлечение до более подходящих времен.
Проигнорировав его остроты, Джессика уселась поудобней.
– У тебя очень мило и уютно.
– Мне и самому нравится. Но, к сожалению, главным дизайнером была моя сестра. Я в этом ничего не смыслю.
Джессика принюхалась.
– Чем так вкусно пахнет? Только не говори, что ты уже успел приготовить ужин.
Он положил ногу на ногу и сделал глоток вина.
– С ужином придется подождать минут пятнадцать. Маринованная курица как раз успеет поджариться за это время.
– Ты всегда сам себе готовишь? – Джессика почувствовала себя неловко. В мире журналистики она была профи, но разносторонние таланты Берни заставили ее ощутить ограниченность своих знаний.
Он небрежно пожал плечами.
– Что поделаешь, есть за мной такой грешок. Люблю вкусно поесть. Мама научила нас с сестрой готовить и приучила к порядку. А отец научил делать кое-какой ремонт и водить машину. Мои родители уверены, что, если бы все мальчики умели вести хозяйство, а девочки умели бы чинить свои машины, то никому бы не пришлось жениться по какой-либо другой причине, кроме как по настоящей любви.
Джессика рассмеялась.
– У твоих родителей романтическое представление о жизни.
– Семейная династия со стороны отца. Дедушка познакомился с бабушкой на танцах и сделал ей предложение через месяц.
– Шутишь?
– Если бы. В нашей семье по мужской линии это традиция. Если ты выбираешь, значит, ты знаешь наверняка. Так же было и у моих родителей. Они прожили в браке больше двадцати пяти лет.
– А сколько же лет тебе?
– Не перебивай. Мой отец передал мне по наследству свои знания. И если тебе так интересно, то
