в яркую зелень, радостно подставляя лучам молодые листочки и набухшие бутоны.
Джессика стояла у огромного окна в холле больницы и улыбалась, наблюдая за весенним пиршеством окружающего мира. Оглушающий птичий гомон долетал в помещение даже сквозь закрытые форточки. Ее душу переполняло не меньшее ликование, чем пробудившуюся природу. Наконец-то весь этот ад остался позади. Сегодня ее мальчика выписывали домой. Конечно, он был еще очень слаб, но окончательное выздоровление – дело времени, зато теперь его жизни ничто не угрожает.
А ведь сначала все шло так, как она запланировала. Уехав из дома Прайда, полная решимости, Джессика в этот же вечер заказала билет, чтобы не откладывать поездку в Лондон. Через день она уже была в пути. Прилетев на место, из аэропорта связалась с Чарльзом и договорилась с ним о встрече. Он ссылался на большую занятость, предлагал встретиться вечером, но Джессика настояла на своем, сказав, что это очень важно. Спустя пару часов они уже сидели в кафе.
– Ты отлично выглядишь, детка, – скороговоркой отрапортовал он дежурную фразу и тут же озабоченно посмотрел на часы. – Так что там у нас срочного?
– Чарльз, ты не хочешь узнать, как поживает Луис? – Джессика с сожалением разглядывала своего бывшего мужа. Строгое лицо, несколько новых морщин. И все тот же отсутствующий взгляд человека, полностью поглощенного своими мыслями.
– Надеюсь, у него все в порядке, – ответил он, не задумываясь. – По крайней мере, так было, когда я получил твое последнее письмо.
– Но с тех пор прошел месяц.
– А что могло измениться в жизни пятилетнего ребенка за такой срок? – удивленно вскинул брови мужчина.
– Например, мог вырасти новый зуб… Да мало ли что еще? Тебе что, совсем безразлична его жизнь?
– Нет, конечно! Но я не умею возиться с маленькими. Вот когда мальчик достаточно подрастет, чтобы с ним можно было поехать куда-нибудь, например…
– Замолчи, Чарльз. Я уже объясняла тебе, что вам надо общаться хотя бы раз в неделю, – сердито перебила она его.
– Но ты же знаешь, у меня работа, – возразил он. – И потом, вы теперь забрались в такую глухомань.
– Поэтому я и пригласила тебя встретиться. – Она вздохнула. – Мы переезжаем в Лондон, и эта часть проблемы отпадает.
– Переезжаете? Когда? – Он озабоченно почесал затылок. – Собственно, теперь это не важно, потому что через неделю меня здесь не будет.
Джессика открыла рот от удивления.
– И куда же на этот раз.
– В Афганистан. Представителем отдела политических новостей «Таймс». – Его глаза победно заблестели.
– И никак нельзя отказаться? – Джессика закусила губу.
Чарльз посмотрел на нее как на умалишенную.
– Но зачем?
– Затем, что ты нужен своему сыну! – отчаянно выкрикнула она. Посетители за соседними столиками с любопытством покосились на них.
– Тише, тише. – Чарльз, нахмурившись, обдумывал ее слова. – Ты могла бы поехать тоже, – вдруг произнес он. – Представляешь, какая перспектива?
– Мы говорим о тебе и о нашем сыне, – возразила Джессика.
– Он мог бы жить в интернате.
Тут ее терпению пришел конец.
– Ты неисправимый эгоист. Пойми, ему нужен отец сейчас, постоянно, а не тогда, когда тебе это станет удобно. – В сущности, Джессика уже догадывалась, что ее планы рухнули. Чарльз не изменился. Он по- прежнему был помешан на работе, а все остальное его мало интересовало. А она так надеялась, что их сын и ее бывший муж хоть немного сблизятся друг с другом.
Джессика поднялась. Встреча оказалась напрасной.
– Если передумаешь, дай мне знать. Меня пригласили на должность заместителя главного редактора «Туморроу», и я, скорее всего, дам согласие.
– О, вижу, ты тоже не очень-то изменила своим принципам, – криво усмехнулся он.
– Я – профессиональный журналист и по праву могу претендовать на такую должность.
Но, главное, я хочу обеспечить будущее своего ребенка, и карьерные амбиции теперь для меня не имеют прежнего значения. Надеюсь, и ты это когда-нибудь поймешь. – Она встала и стремительно зашагала к выходу…
Потом была встреча в редакции, беседа с будущими коллегами, но теперь это уже не имело того глобального смысла, который она вкладывала в предстоящий переезд. Чарльз уезжал на пять лет. Она просчиталась.
Через три дня вернувшись в Ишбери и уже в сумерках подъезжая к дому дедушки, Джессика удивилась, что ни в одном из окон не горит свет. Может быть, дед с правнуком отправились в гости? Но для визитов было уже слишком поздно. Не понимая, что происходит, она зашла в дом. Беспорядочно раскиданная в гостиной детская одежда и одеяла напрягли ее нервы в недобром предчувствии.
