– Мэри, я…
– Погоди. Теперь я вижу перед собой своего почти ровесника, моего давнего приятеля, который к тому же немного нуждается в поддержке. Я могу и готова оказать эту поддержку, только и всего. Мне это сделать легко и приятно. Если неприятно тебе – просто скажи об этом.
Билл смотрел на нее во все глаза. Вот это девушка!
Большую часть своей лондонской жизни Билл Уиллингтон общался с совершенно другими женщинами. Размалеванные, порочные, нюхающие кокаин и зовущие всех мужчин 'лапуля' или 'красавчик', они были лживы до мозга костей. Билл потратил несколько лет, чтобы научиться общаться с ними и ими управлять. В результате он и понятия не имел, что на свете еще остались другие. Вот такие, свежие, кареглазые, со звенящим смехом и прохладными сильными пальцами. Искренние и честные.
– Мэри, я… Я тебе благодарен. Честно говоря, я даже не ожидал, что после вчерашнего…
– Проехали. Что ж, если в принципе мы пришли к согласию, тогда позволь задать тебе чисто профессиональный вопрос.
Билл немедленно напрягся, но Мэри не обратила на это никакого внимания.
– Я хотела бы осмотреть твою ногу. Ты можешь прийти ко мне в кабинет, но если тебе удобнее здесь, в доме – нет проблем.
Билл едва не ахнул. Пуля, месяц назад перебившая ему сухожилия и чудом не раздробившая коленную чашечку, вышла из верхней части бедра. Тот подонок стрелял в него с земли…
Иными словами, простым закатыванием брюк тут не обойтись. Их придется снять, а снимать штаны перед кареглазой Мэри Райан совершенно немыслимо.
Она склонила голову на плечо уже знакомым ему жестом и усмехнулась.
– Билл! Напоминаю, я – фельдшер. В Грин-Вэлли – врач. 'Он сердито тряхнул головой, отвел глаза.
– В больницу я не пойду. Бримуотерша наверняка будет висеть на заборе. Если можно, то дома, ладно?
– Конечно. Что это – вывих, ушиб…
Он посмотрел ей прямо в глаза и ответил неестественно спокойно:
– Пуля.
И ничего не случилось. Мэри Райан просто кивнула головой.
– Ясно. Помощь оказали сразу? В больнице?
Швы накладывали?
Билл покорно захромал вслед за ней к дому.
– Я потерял много крови, а саму пулю достали уже в тюремной больнице…
Ему показалось – или ее плечи чуть напряглись?
– Потом зашили, а через неделю начались боли. Врач ничего не понял, потому что зажило все хорошо.
– Сейчас посмотрим. Дядя Харли, можно вас выгнать на минуточку с веранды? Мне нужен свет и кушетка.
– Конечно, коза. А что ты будешь с ним делать? Пороть?
– Нет, осматривать.
Билл направился в дом. Мэри опустила голову, пряча улыбку.
Вышел он через пару минут. Теперь на нем красовались довольно потертые, но чистые шорты. А еще через миг улыбка Мэри начисто угасла.
Во время учебы она проходила пулевые ранения, практика была в военном госпитале, и Мэри отлично знала, что творит кусочек раскаленного металла, вонзаясь в живое тело. Нога Билла была основательно покалечена.
Он заметил выражение ее лица и криво ухмыльнулся.
– Паршиво выглядит?
– Выглядит нормально. Боюсь, что паршиво внутри. Вероятно, тебе плохо сшили сухожилия, а они при такой ране наверняка были разорваны. Тебе больно наступать? Спускаться с горы или подниматься?
– Спускаться. И иногда всю ногу прошивает болью.
– Все ясно.
– Мэри?
– Да, больной?
– Это уже не исправишь?
– Что ты! Просто это довольно долго и мучительно, а кроме того, требует не медикаментов, а, в основном, твоих собственных усилий.
Я назначу тебе массаж и прогревания с ультрафиолетом, а тебе придется ежедневно выполнять упражнения.
Билл кивнул. Он не очень вникал в слова. Все мысли и чувства были сконцентрированы только на
