подошла миссис Трент.
– Кто это?
– Старший менеджер нашего дома. Она не уборщица и не трубочист, поэтому ты вряд ли с нею знаком…
– Ты удивишься, но я ее знаю. Грымза за пятьдесят, тонкие губы и взгляд гремучей змеи за секунду до атаки.
– Точно… То есть, что ты придумываешь! Просто на ней лежит большая ответственность, ведь все это хозяйство на ней…
– Ви, она просто сидит в офисе и читает бумажки, а потом подписывает счета, которые оплачивают совсем другие люди. Почему же у нее такой вид, словно она только что вспахала Сахару, а никто и пальцем не пошевелил, что бы ей помочь?
– Шейн Кримсон, я отказываюсь выслушивать ваши провокационные речи! И вообще, ты не обязан ее любить, а она не обязана тебе нравиться. И мне тоже. Она просто передала мне настоятельную просьбу.
– Какую?
– Избавиться от твоего рыдвана.
– От моего кого?
– Рыдвана. Драндулета. Тачки. Развалюхи. Консервной банки. От твоего джипа времен Первой мировой войны.
– Это отличная машина, Ви.
Не сомневаюсь, раз ты на ней сюда доехал. Но, согласись, она как-то не смотрится среди «мерседесов» и «понтиаков».
– Хм. Видать, и я не смотрюсь среди вас всех…
– Чего ты там бурчишь? Шейн, ну пожалуйста, будь хорошим скаутом, давай купим тебе машинку?
– Ви, я насмотрелся на этот металлолом на своей заправке. Любую разберу и соберу с завязанными глазами. Поверь, лучшие машины – армейские. Мой Джангл – зверь. Везде пройдет.
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем ему проходить везде? Мы что, в ралли участвуем? Париж – Дакар? Оклахома – Алабама? Мы ездим по нормальным ровным улицам в нормальном городе.
– А куда я его дену?
– Мы вызовем эвакуатор, твой рыдван отвезут на свалку…
– Что-о? Никогда в жизни я не отдам друга на свалку!
– О Господи!
Вивиана повернулась на каблуках и устремилась в кухню. Немедленно подкрепить силы, иначе она убьет этого человека!
Она кипела и пыхтела там, а потом в дверь просочился Джейд. Поддел сочувственно лохматой башкой ее руку и привалился к ноге. Потом от двери раздался голос Шейна. Тот самый, глуховатый с хрипотцой баритон, от которого становилось щекотно на языке, а ноги слабели.
– Однажды Джим Такер крутился возле отцовой сенокосилки, и ему оторвало руку. Река вышла из берегов, и машины одна за другой вязли на переправе. Началась буря, и вертолет с врачами не мог даже взлететь. Тогда мы с Биллом, отцом Джима, перекрутили парню руку ремнем, а оторванную кисть засунули в ведерко со льдом. Парнишку колотило ознобом, и Джейд лег рядом с ним на заднем сиденье, чтобы согреть… Билл не верил, что мы проедем, но Джангл прошел переправу…
– Шейн, я все понимаю…
– А Молли Пемброу родила прямо там, тоже на заднем сиденье. Здоровущего парня. Его Шейном назвали, он мой крестник. А еще мы взбесившихся коней на нем собирали, мотались по всей равнине. Уж он и дребезжал, и запчасти от него отлетали, а все ж служил. И тут я его беру и отправляю на свалку. Сама посуди, можно это?
Вивиана всхлипнула.
– Нет. Нельзя. Прости меня. И вообще, из меня учительница… как ты говоришь? Из козьей задницы труба?
– Валторна.
– Почему валторна?
– Слово красивое. Ты отличная учительница, Ви. Это я дурак. Насчет Джангла я что-нибудь придумаю. Обещаю.
Он придумал, невозможный Шейн Кримсон.
Когда он вышел из своей комнаты, одетый в строгий темно-серый костюм, у Вивианы защемило сердце – так он был хорош. И как это она могла считать его неандертальцем?! Разворот плеч, спокойная грация хищника, доброжелательное симпатичное лицо…
Кстати, в ее кругу не принято было слыть «симпатичным». Были красавчики, были крутые, были отпадные – но никогда «симпатичные». Причем здесь симпатии, если счет в банке исчисляется тысячами, десятками тысяч, сотнями тысяч? Тут и Квазимодо сойдет за отпадного.
