Он прислушался. Но в деревне по-прежнему лежала глубокая тишина. Только жужжал шмель да невидимый жаворонок пел в небе.
«Показалось!» – решил Трофим. И снова начал приглядываться к головастикам: «Вишь, как они тепло любят, так и жмутся к берегу, где сильнее греет. Большие стали, вон и лапочки чуть-чуть показываются».
Тут опять промычала корова, но уже громко, отчетливо, протяжно. А вот и еще одна!.. Трофим встал, оглянулся. Улицу было не видно за шалашом, но Трофим ясно услышал какой-то шум, шелест травы, мягкий топот копыт по заросшей дороге. Трофим выбежал на улицу – и увидел, что в деревню входит стадо.
Впереди шла, покачивая головой, черная корова – рога ухватом, на ребрах клоки бурой, невылинявшей шерсти. За ней, теснясь и толкаясь боками, медленно и тяжело шли коровы и телки – желтые, пестрые, темно-рыжие… Безрогая телочка в белых чулках, пожелтевших и запачканных, все оглядывалась по сторонам, отставала, а потом, словно пугаясь, забивалась в самую середину стада… И вместе с пылью, поднятой копытами, вместе с ревом и мычаньем поплыл над деревней теплый коровий запах…
Трофим не сразу сообразил, чьи это такие исхудалые и запыленные коровы вошли в деревню, и замычали, и заревели на все голоса.
– Дом почуяли, – сказал какой-то мужик, почерневший от загара и заросший бородой. Он шел мимо Трофима, рубаха его была шибко потрепана, одежонка перекинута через плечо, а через другое плечо и через грудь был намотан у него длинный кнут.
«Пастух… – догадался Трофим. – Чей это?»
Но тут перед шалашом остановилась рыжая с белой головой корова и промычала нежно, негромко и каким-то очень знакомым голосом.
– Рыжонка! – вдруг закричал Трофим. – Ой, наша Рыжонка пришла! Наше стадо пришло!
И, не помня себя, Трофим помчался на луг, где бабы ворошили сено.
Он бежал по лугу и кричал:
– Дядя Ефим стадо пригнал! Коровы домой пришли! Наши коровы домой пришли!..
Побросав грабли, бабы сбежались к Трофиму. Все они были красные от загара, осунувшиеся от усталости, но оживленные, обрадованные, с заблестевшими глазами.
Нетерпеливые вопросы со всех сторон посыпались на Трофима:
– Сынок, а моя черная пришла?
– Все пришли или немного?
– А мою комолую не видел, пеструю, безрогую такую?
– А симменталки наши вернулись?
– А телочка там белоногая не бежала?
– А Буян пришел?
Трофим ничего не мог сказать. Он не разглядывал коров. Он и дядю Ефима-то не узнал – такой он стал черный да бородатый.
Молоденькая доярка Паня, Федина сестра, всплескивала руками и все повторяла:
– А я слышу – вроде коровы ревут! Ой, батюшки! Я слышу – вроде коровы! Да так сама себе не верю! Посмотреть бы, моих пригнал или нет!
А подруга ее, Шурка Донцова, дергала за рукав тетю Настасью:
– Пусти сбегать, а? Пусти сбегать!
Трофим оглядывался кругом, отыскивая мать.
– Она в лесу сено стогует, – сказала ему тетка Федосья. – Не бегай, это далеко, в Сече!
Но Трофим знал дорогу в Сечу. Да и как это он не побежит к матери и не скажет ей, что белоголовая Рыжонка домой пришла, что она остановилась возле шалаша и замычала – свое место почуяла, а что дядю Ефима он не узнал, думал: чей это мужик оборванный, обтрепанный да почернелый такой идет по деревне?
Трофим бежал по лесной тропочке, мимо скошенных и убранных полянок. Эти полянки были словно светлые зеленые горенки, окруженные молодым ельником, березками и высокими пушистыми цветами таволги, от которой пахнет медом.
Еще издали услышал Трофим голоса ребят. Что-то кричали, спорили. А потом вдруг засмеялись все сразу, да так дружно, что и Трофима смех пробрал. Он прибавил ходу и выскочил на широкую, затопленную солнцем поляну.
В зеленой тени, под большими елками, на высоком стогу гнездились двое – Ромашка и Стенька; они, видно, укладывали стог, вершили его. А внизу, под стогом, барахтались Женька и Козлик. Смех одолевал их, и они не могли встать. Груня и Раиса стояли, подпираясь граблями, и тоже смеялись.
– Он хотел Козлика спихнуть! – кричала сверху Стенька. – Он хотел Козлика!.. А сам оступился! Ногами по воздуху, как мельница, завертел!..
Женька встал, отряхнулся и увидел Трофима:
– Вот и Белый Гриб пришел!
– Ты зачем пришел? – крикнула Стенька. – А дома кто?
– Стадо пригнали, – сказал Трофим.
Сразу забыли и про Женьку и про Козлика. Стадо пригнали! Коровы домой пришли!
