Санди не знала, что именно заставляет лицо человека говорить о недоступности, но ее лицо явно выражало именно это. Когда она только начинала работать в клинике, ее немного тревожила ее холодная внешность, но скоро убедилась в том, что ее беспокойство безосновательно. Пациентам ее решительность и уравновешенность казались обнадеживающими. И чем более личностными были их признания, тем больше они ценили ее официальность. Вид хладнокровной сдержанности, которую ничем нельзя поколебать, оказался с точки зрения ее профессии плюсом, а не минусом.
Гример вызвал молодого ассистента режиссера, который помог Санди найти гостиную, где приглашенные для участия в программе Марка Клайна ожидали своей очереди появиться перед камерой. Как только Санди вошла в комнату, она увидела Дэмиона Тэннера, и сердце у нее сначала замерло, а потом учащенно забилось.
Она наблюдала за своей реакцией на встречу с новым лауреатом премии «Оскар» с профессиональной отстраненностью, сознавая, что находится на ранней стадии сексуального возбуждения. Оно вызвано просто биохимическими реакциями и не имеет никакого отношения к ее реальным чувствам к Дэмиону Тэннеру. По какой-то непонятной причине ее тело остро реагирует на его феромоны. Это еще не значит, что у них есть хоть какие-то общие интересы или идеи. Это не значит, что они нравятся друг другу или что они получат удовольствие, проведя вместе вечер.
Санди считала весьма прискорбным, что люди, наряду с мотыльками, комарами и множеством других живых существ, поначалу чувствуют влечение друг к другу из-за подсознательного восприятия запаха потенциального партнера. Поскольку такое влечение определяется генетически обусловленным функционированием организма, то поделать тут ничего нельзя. Однако в отличие от, например, насекомых, людям предстоит жить вместе и после окончания спаривания, и профессиональные исследования давно убедили Санди в том, что биохимические реакции — плохая основа для прочного союза. Она была убеждена в том, что сила химического влечения — называемого иначе сексапильностью — в течение столетий подарила человечеству немало ненужных страданий. Будь мир устроен разумнее, все обстояло бы совсем по-другому. Она, по крайней мере, не имеет намерения позволить гормональным секретам определять ее судьбу.
Твердо пообещав себе, что не станет смотреть на Дэмиона, она прошла к термосу с холодной водой и налила себе стакан. Нет смысла потворствовать своим чересчур активным гормонам.
Ее превосходное решение продержалось секунд этак двадцать, а потом ее взгляд невольно устремился на Дэмиона. Его окружала группа гостей телестудии и технического персонала: всем хотелось пообщаться с тем, кто только что признан лучшим актером года. «Он великолепно работает, — раздраженно решила она. — Рекламный отдел студии может им гордиться».
Какое-то время ей казалось, что она сможет избежать разговора с ним, но потом он вдруг поднял глаза, словно ощутив ее осуждающий взгляд. Его яркие глаза встретились с ее взглядом — словно бульдозер вломился в кирпичную стенку. А потом Дэмион улыбнулся.
Во рту у нее пересохло, сердце начало отчаянно колотиться, а ладони вспотели. «Вторая стадия физического желания, — подумала она, отпивая холодной воды и стараясь сохранять спокойствие. — Эти ощущения вызваны всего лишь расширением кровеносных сосудов и приливом крови к некоторым участкам тела».
Санди нахмурилась. Ничья улыбка не имеет права так сильно на нее действовать. Ее сердцебиение и потные ладони, несомненно, связаны с волнением перед передачей. В конце концов она редко появляется на телевидении.
Едва она успела прийти к этому утешительному выводу, как Дэмион направился в ее сторону. Она бросила на него еще один быстрый взгляд, а потом постаралась сосредоточиться на каких-нибудь нейтральных мыслях.
Однако ее тело ничуть не интересовали нейтральные мысли. В этот момент ему важнее было отметить, что Дэмион Тэннер двигается с врожденной чувственной привлекательностью крадущегося за добычей тигра и что он источает такое количество феромонов, которого хватило бы, чтобы покорить все женское население Лос-Анджелеса.
Санди обнаружила, что ее тело — удивительно тонко настроенное и прекрасно работающее биологическое устройство. Оно отметило высокий уровень притягательности Дэмиона и отреагировало соответствующим образом. Оно гнало повышенное количество крови, оно выталкивало воздух из ее легких, оно растапливало ее тело — и вообще готово было мгновенно покориться. Ее мозг посылал ей какие-то жалкие напоминания о том, что ей резко неприятен Дэмион Тэннер и все, что он собой воплощает, но ее тело не обращало ни малейшего внимания на эти благоразумные мысли.
— Санди, какой приятный сюрприз! Его низкий мелодичный голос вызвал у нее в теле сладкую дрожь. Легкое прикосновение его пальцев к ее рукаву заставило ее пульс участиться еще сильнее. Санди изо всех сил старалась не обращать внимания на свои ощущения.
— Привет, Дэмион. Как поживаете? К ее глубокому облегчению, голос у нее звучал совершенно нормально.
— Прекрасно, спасибо. А вы здесь с отцом? Я не знал, что Ричард участвует в этом шоу. Я считал, что он отстрелялся еще вчера.
— Так оно и есть, — огрызнулась она. Насколько это для него характерно — считать, что она находится здесь только как дочь Ричарда Хоукинса! Он что, не считает ее личностью, не верит, что она профессионал в своей области? И неужели он никогда не застегивает рубашку? Ему не хватает только золотого медальона, поблескивающего в растительности на груди, — тогда он стал бы вообще ходячим стереотипом!
Она постаралась говорить как можно холоднее:
— Марк Клайн пригласил меня обсудить «Сон тьмы» в качестве профессионала.
Невыносимо было видеть, что ее холодность только его насмешила.
— О, как чудесно, милочка! Я и не знал, что вы работаете в киноиндустрии. Вы, вероятно, занимаетесь рекламой?
— Нет, — процедила Санди сквозь зубы, с трудом удерживаясь, чтобы не сказать ему, что она думает о мужчинах, которые называют ее милочкой. — Я, слава Богу, не работаю в киноиндустрии. Если не считать того, что я трачу массу времени на то, чтобы лечить людей, ставших жертвами голливудской пропаганды.
Она с удовольствием отметила, что ей удалось его удивить. Вид у него был изумленный, что было вполне понятно. Она сразу же раскаялась в том, что говорила так резко. В эту секунду ассистент режиссера предупредил, что их время появиться в эфире уже приближается, и Санди была очень рада поводу прервать разговор.
Для нее нехарактерно было так возмущаться из-за пустяков. Родители считают ее воплощением спокойствия и логики. Еще задолго до того, как она перешла в старшие классы школы, она научилась оставаться спокойной посреди эмоциональных бурь, которые погубили бы большинство детей ее возраста. Жизнь с Габриэлой Барини напоминала существование на постоянно извергающемся вулкане, и Санди рано научилась тому, как вести себя так, чтобы не попадаться на пути всесжигающей лаве.
Она пошла следом за помощником режиссера, пытаясь понять, почему так остро реагирует на Дэмиона Тэннера. Можно списать свою напряженность в его присутствии на биохимические реакции тела, но непонятно было, в чем причина гнева, который при этом овладевает ею.
Марк Клайн приветствовал их обоих теплыми любезными улыбками и усадил в удобные кресла по обе стороны от себя.
— Вам более или менее известно, о чем я собираюсь вас спрашивать, Санди, потому что мы это уже обсудили. А вам, Дэмион, я задам обычные вопросы. Как вы получили роль в этом фильме. Что вы чувствовали, когда снимались. Как вы ладили с Джули Блейк, исполнявшей главную женскую роль. Что вы испытываете, получив «Оскара» за вашу первую роль в кино.
— Все это звучит подозрительно пресно для вашей программы, Марк. Предупреждаю вас, что я готов к тому, что вы тут приготовили какие-то каверзы.
Несмотря на смысл слов Дэмиона, улыбка его оставалась спокойной. Санди напомнила себе, что он получил известность как артист телевидения, так что в жаркой и напряженной атмосфере студии он явно чувствовал себя непринужденно.
Улыбка Марка стала шире.
