— Очень… жаль…
Трясущиеся пальцы стянули края рваной рубашки. Поддерживаемый Лоной, Джером спотыкаясь вошел в спальню и дверь за ним захлопнулась.
Мисс Силвер минуту постояла на месте, потом медленно зашагала назад. Минуя собственную дверь, она приблизилась к Джуди и укоризненно покачала пальцем:
— Дорогая, ваш халат — прошу вас, наденьте его. Пенни не проснется, если я войду?
— О нет, ее ничем не разбудишь. Я включу ночник. С ее стороны он затенен.
Джуди, вся дрожа, просунула руки в рукава халата.
— Разве так можно! — мягко пожурила ее мисс Силвер. — Вам следовало надеть его сразу же. Вы, наверное, сильно перепугались. Может быть, мисс Дэй заглянет к вам, как только сможет оставить своего пациента. Полагаю, это один из тех приступов, о которых нам с вами рассказывали. Крайне огорчительно! Но я думаю, особо тревожится не о чем. Просто капитану приснился дурной сон. Когда мы только увидели его, он еще не вполне проснулся. Но как только мисс Дэй сказала ему, что он меня напугал, он даже попытался извиниться, очень трогательно. Он тут же понял, что его одежда в беспорядке и стал поправлять рубашку. Такая способность тут же брать себя в руки свидетельствует о том, что рассудок его в полном порядке. Так что не следует поддаваться панике.
Но все ее уговоры были бесполезны. Каждая клеточка в теле Джуди содрогалась от ужаса. Мысленно обзывала себя самыми нелестными словами вроде: «Трусиха, жалкий червяк!», но это тоже не помогало. Вслух Джуди сказала:
— Это было ужасно. Я не смогу здесь оставаться — из-за Пенни. Мисс Фрейн предложила забрать ее — завтра я ее туда отведу. А если бы она проснулась или я была бы внизу…
Мисс Силвер положила руку ей на колено:
— Но она не проснулась, и вы не были внизу, поэтому глупо продолжать об этом думать. А… это, я полагаю, мисс Дэй. — Она поднялась и направилась к двери. — Да-да, прошу вас, заходите. Надеюсь, все в порядке. Это было довольно сильное потрясение, но, к счастью, все быстро кончилось. Так мило с вашей стороны зайти и успокоить нас.
Лона Дэй проскользнула в дверь. Как разительно она отличалась от стоящей рядом пожилой дамы. Зеленая, цвета листвы, ткань выгодно оттеняла белую кожу и золотисто-каштановые волосы. Белизна эта была теплой и нежной, к которой так идет рыжеватый оттенок в волосах и глазах. В таком виде мисс Дэй казалась моложе, мягче. И еще она явно была до крайности огорчена:
— Джуди, мне очень жаль. Боюсь, это был настоящий шок. Наверное, мне следовало предупредить вас и мисс Силвер, но тогда получилось бы, что я как будто жду нового приступа. А мы каждый раз надеемся, что их больше не будет. С ним этого не случалось уже… О, много недель… Дайте вспомнить…
На лице Лоны вдруг отразился такой ужас, что мисс Силвер сочла необходимым напомнить:
— Вы собирались сказать что-то о его последнем приступе?
Та с расстроенным видом ответила:
— Только то, что он произошел вслед за предыдущим визитом мисс Фрейн. — В глазах Лоны блеснули слезы. — В ней… Наверное, я не должна этого говорить. Но что же мне делать? Они все так к ней привязаны, она — такой чудесный старинный друг, и Джером любит с ней видеться. Но что толку себя обманывать — что-то в ней его расстраивает. Не во время встречи. Потом. Как сегодня. Это происходит почти каждый раз, когда она приходит. А в какое положение это ставит меня? Это в самом деле несправедливо!
Мисс Силвер оглядывала ее с мягким любопытством.
— Могу я задать вам один сугубо профессиональный вопрос? Опасны ли эти приступы — нет, не для капитана Пилигрима, а для окружающих?
Лона замерла на полпути к двери и горячо воскликнула:
— О нет, нет, нет! Как вы могли такое подумать!
Глава 15
На следующий день никто не заговаривал о ночном происшествии, хотя было ясно, что все только о нем и думают. Мисс Коламба выглядела еще более мрачно, чем обычно. И когда Джуди сообщила ей, что разрешила Пенни погостить в доме Лесли Фрейн, та отделалась от нее кратким «Хорошая мысль», не произнеся больше ни слова.
Пенни пребывала в восторге. Она запаковывала в воображаемый чемодан одеяла и подушку для медвежонка по имени Бруно, своей последней фантазии.
— Только он уже не очень маленький, потому что он говорит. Слышишь, как он здорово говорит, Джуди? Он говорит, что будет каждый день приходить и играть с Джеромом и Джуди. Он любит Джерома, потому что это он мне его подарил. И еще он подарил мне для медвежонка чемодан, и одеяла, и подушку. Какой добрый, да? Мы с Бруно думаем, что он очень добрый.
Джуди вернулась назад с легким сердцем. Пенни, радостно подбежавшая к ватаге эвакуированных детей, даже головы не повернула ей вслед. Здесь ей будет очень хорошо и никакой опасности! А все остальное не важно. Эта мысль вернула Джуди утраченное было самоуважение, и девушка поняла, что теперь, когда Пенни нет в доме, ей уже не страшно. Она была вполне готова отправиться в комнату Джерома, но оказалось, что ей этого позволять не собираются. Лона выхватила у нее из рук швабру и ведро и практически захлопнула дверь у нее перед носом. Сама не зная почему, Джуди страшно разозлилась. Она удержала слова, уже готовые сорваться у нее с языка, но глаза, сверкавшие слишком ярко, явно ее выдали.
Позже Лона очень мило объяснилась:
— Сегодня я не могу никого к нему пускать. Ему необходим полнейший покой. Прошу вас, не принимайте это на свой счет. Я просто боюсь, что он начнет об этом говорить — извиняться, что вас побеспокоил, и все в этом роде. Вы же меня понимаете, Джуди, не правда ли?
Джуди чувствовала, что повела себя как полная дура.
В доме витала незримая тревога. Миссис Робине выглядела так, словно недавно плакала. Глория, немного поболтавшая с Джуди в ванной, объяснила ей причину:
— Сегодня день рождения ее дочери. Эта Мэйбл Робине оказалась очень плохой девушкой. Мама говорит, она слишком высоко метила — экзамены сдавала, стипендии получала, невесть что о себе думала. А знаешь, у нее были потрясающие волосы, черные-черные. И кудрявые, а спереди — волнистые, очень красивые. Ей никогда не надо было ни завивку делать, ничего. И огромные темно-синие глаза. Но она была плохая, вот и доигралась. Только никто так и не узнал, что это был за парень. Мама говорит, наверно, встретила кого-нибудь в Ледлингтоне. Миссис Робинс с горя чуть не умерла. И знаешь, они с мистером Робинсом сегодня поругались. Я пришла немножко пораньше и случайно и услышала. «Сегодня день ее рождения», — говорит она, ясное дело, о ком это. «Все иногда плачут». А мистер Робинс говорит: «Слезами ее не вернешь», а она: «Не говори так жестоко!» А он: «Это еще цветочки по сравнению с тем, что бы я сделал, если бы получил такую возможность!» Ну, что ты об этом думаешь?
— Я думаю, тебе лучше заняться этими кранами — это не краны, а позор! — ответила Джуди и поняла, что напрасно не сказала этого раньше.
Выйдя из ванной, она чуть не столкнулась с мисс Силвер, которая стояла у двери с пачкой мыльных хлопьев в одной руке и полудюжиной носовых платков в другой. Интересно, сколько же времени старая леди тут провела?
Во время ленча напряжение достигло высшей точки. Мисс Жанетта, сегодня особенно раздражительная, заявила, что сосиски несъедобны, потом спросила, неужто в их огороде растет одна капуста и больше никаких овощей? И почему так сильно дует?
— Робине, ты уверен, что все закрыто? Малейший сквознячок — и я слягу. Пожалуйста, проверь, нет ли где щели.
Мисс Коламба не отрывала глаз от тарелки. Мисс Силвер невинно поинтересовалась, можно ли привозить в «Приют пилигрима» рыбу из Ледлингтона. Но выяснилось, что более неудачной темы для разговора она предложить не могла. С тонким смешком мисс Жанетта ответила:
— О да, можно — мы так и делаем. Но не мешало бы подсчитать, сколько раз она оказывалась с душком. Очень бы не мешало.
— На прошлой неделе у нас была очень неплохая рыба, — проговорила мисс Дэй умиротворяющим
