Хроника чеченской бойни и шесть дней в Буденновске

умоляли солдат не стрелять по больнице, поскольку основными жертвами стрельбы становятся заложники. Они уверяли, что с ними и их детьми обращались хорошо. Они эти молоденькие, провинциальные женщины, почти девочки поняли больше, чем все политические деятели, засевшие в «чрезвычайном штабе» и устроившие эту бойню. Все, что просят чеченцы это перестать истреблять их народ и дать свободу их родине.

Их, разумеется, в «штабе» не услышали, а лишь включили освобожденных рожениц в число достижений «Альфы», чтобы провалившийся штурм не выглядел совсем бессмысленным. А более сотни погибших заложников, напротив, списали на Басаева. Именно для спасения их жизней «Альфа» и ринулась на штурм, не жалея себя. В таком виде сообщение было отправлено вМоскву и в Галифакс, где, как известно, находился президент Ельцин. Получив это победное сообщение, Президент еще раз с очень довольным видом на весь свет подтвердил, что «штурм был предпринят по распоряжению, которое он отдал еще до отлета из Москвы». По словам, Ельцина, решение было согласовано с руководителями соответствующих министерств, в частности, с Ериным. Воспрял духом и Черномырдин, оставшийся за президента в Москве. Все прошедшие полгода премьер пытался всеми силами дистанцироваться от чеченской бойни и даже делал робкие попытки эту бойню прекратить, начав переговоры. В связи с этим даже возникло выражение: «Вся страна в Чечне, а Черномырдин весь в белом». Это было не совсем так, но премьер со своим нефтегазпромом был очень заинтересован, чтобы безумие в Чечне както наконец завершилось.

Поэтому, получив сообщение за подписью троих буденновских триумфаторов о близкой победе, Черномырдин в качестве исполняющего обязанности главы государства призвал к «освобождению всех заложников в кратчайший срок».

«Я убежден что даже те, кто сочувствует дудаевскому режиму, кто осуждал войну в Чечне, сегодня наглядно убеждаетсяв том, что происходит и что произошло. Сегодня еще раз хочется сказать и обатить внимание всех на то, кто причастен к этим всем делам. Нужно остановиться… Еще раз могу сказать, что организаторы, которые планировали эту операцию, планировали эту террористическую акцию, задумывали внести дестабилизацию на юге нашей страны, на Северном Кавказе, что партизанская война и кровавая цепочка протянется на всю россию. не будет этого! не будет никаких кровавых цепочек и не будет никаких партизанских войн в стране. Правительство все делало и будет делать, чтобы в стране был порядок. Сегодня в Буденновске находятся представители правительства, уполномоченные, которые наделены всеми правами, чтобы вести переговоры, чтобы сесть за стол переговоров».

Никто ничего не понял, что хотел сказать Черномырдин. Какие переговоры, с кем переговоры?

Ведь только что в Галифаксе выступал Президент и строго приказал, понимаешь, всех уничтожить. Он даже выразил неудовольствие в связи с тем, что со штурмом затянули: он хотел им сам руководить с борта самолета. Тщетно лидеры «большой семерки» убеждали Ельцина, что десятилетия событий в Ольстере, на Ближнем Востоке и других местах говорят о том, что проблему, подобную чеченской, силой решить невозможно. Нужно вести переговоры, пусть очень трудные и продолжительные, но переговоры. Возьмите хотя бы Израиль и палестинцев. Кто-нибудь разве мог предположить, что Рабин и Арафат сядут за один стол? Ельцин слушал, улыбался и кивал. Он производил впечатление человека, очень довольного собой. Ни тени озабоченности не было на его лице.

Пресс-секретарь Президента Сергей Медведев чуть позже заявил, что после произошедшей на глазах всего мира трагедии мирного населения в городе Буденновске, ни о каких переговорах с чеченцами не может уже идти речи. С бандитами может быть только один разговор: либо они сдаются и их вину определяет суд, либо их уничтожают.

Почемуто мало кто обратил тогда внимание на столь разную оценку ситуации Президентом в Галифаксе и премьером в Москве, где Черномырдин уже однозначно сказал о необходимости переговоров.

Не подлежит сомнению то, что Черномырдин имел уже к этому времени информацию, которой не имел Президент. Информированность Президента о многих происходящих с стране событиях это вообще отдельная и детективная тема, поскольку не существует более тяжелого государственного преступления, чем сознательная дезинформация главы государства. А это означает, что тюрьма плачет практически по всему президентскому окружению, включая и астрологический отдел Службы Безопасности…

Что же касается Черномырдина, то несмотря на то, что средства массовой информации создали ему имидж эдакой посредственности: троечника в школе, помощника бурового мастера с огромным трудом кончившего ВУЗ, способного с грехом пополам заниматься только хозяйственными вопросами, необходимо было всегда иметь в виду, что подняться до черномырдинских высот в системе покойной КПСС, а тем более в системе византийских интриг ельцинской администрации, мог только ловкий и, главное, хорошо информированный политик, которому совершенно необязательно было кончать школу с золотой медалью.

В день налета на Буденновск, т. е. всего три дня назад, Черномырдин, отвечая на вопрос о возможности именно такого развития событий, как все хорошо запомнили, ответил: «Не будет этого! Мы никогда не допустим!»

Сейчас примерно в тех же выражениях он говорил о «кровавой цепочке», которая уже спутывала русские города: «Не будет этого! Никаких «кровавых цепочек» не будет!», но не потому, что «мы этого не допустим», а потому, что «сядем за стол переговоров».

Действительно, «кровавая цепочка» уже тянулась от одного русского города к другому, создавая пока еще невидимую паутину. Ее не видели еще ни многочисленные спецслужбы, ни, тем более, находящийся в Галифаксе Президент. Если говорить честно, ее в тот момент не видел и Черномырдин, но уже чувствовал ее на своем горле.

Президент же к этому времени получил новую реляцию из Буденновска, подписанную генералом армии Ериным как старшим в звании. Этой новостью Ельцин с удовольствием поделился с журналистами в холле отеля «Цитадель». Если утром Президент был весел и бодр, то сейчас выглядел очень уставшим. Видно было, что он снова занемог. Но тем не менее он радостно сообщил: «Ерин докладывает, что чеченцы переоделись в белые халаты в больнице и пытались бежать. Их всех, понимаешь, уложили». И Президент радостно засмеялся.

Затем Ельцин ошарашил журналистов поистине сенсационной новостью. «Мы получили сообщение, поведал он, что Дудаев попросил политическое убежище в Турции. Мы не будем возражать. Пусть едет куда хочет. Лишь бы подальше от России!»

Кто подсунул Ельцину подобную «мульку», какая из многочисленных спецслужб, видимо, останется одной из тайн чеченской войны.

Хотя турецкое посольство в Канаде, а затем и МИД Турции немедленно опровергли эту «утку», до Президента, наверное, из-за прогрессирующего недомогания это опровержение не дошло. Тем более, что верный Козырев, напоминающий теперь повадками главного евнуха при гареме эмира, подтвердил, что «да, у нас есть очень надежная информация о бегстве Дудаева за границу».

В это же время президент США Клинтон получил по каналам госдепа и ЦРУ сообщение, что в Буденновске уже провалился не один штурм, а два. Клинтон отложил пресс-конференцию, которую он должен был дать совместно с Ельциным, и провел быстрое совещание со своими помощниками. Давно прошли уже те времена, когда любой «чих» из Москвы вызывал в Вашингтоне повышенное беспокойство: президенты прерывали отпуск, срочно (часто ночью) собирался Совет Национальной Безопасности; армия приводилась из состояния 5-й готовности сразу во 2-ю, а журналисты штурмовали двери госдепа, стараясь узнать хоть какие-нибудь новости и тому подобное; Ныне, а особенно после начала войны в Чечне, московская кухня никого в Штатах по большому счету, не интересовала. Московские политические новости печатались на пятых или шестых полосах газет, и даже такие журналы, как «Тайм» и «Ньюсвик» могли в нескольких номерах подряд не напечатать ни одного сообщения своих корреспондентов из Москвы.