Но я еще любил ее и хотел, чтобы этот брак состоялся.
Он судорожно вздохнул.
— Однако, даже выйдя за меня замуж, Мэделин продолжала ревновать. Дошло до того, что я вообще перестал смотреть на женщин, даже на приятельниц, которых знал с незапамятных времен. Мы перестали ходить на званые обеды, потому что потом дома разыгрывались неизбежные сцены ревности. Я твердил себе, что, когда родится ребенок, все наладится — Мэделин станет более уверенной в себе, когда к ней вернется былая красота и стройная фигура. Беременность была ей ненавистна, хотя я постоянно повторял, что она красива, как никогда, и говорил это совершенно искренне.
— А когда родился ребенок? — мягко спросила Клэр, и на этот раз Арт позволил ей слегка отодвинуться. — Что было тогда? — повторила она, глядя в его искаженное мукой лицо.
— Роды были трудными. Многие пожилые женщины говорили, что это оттого, что мать заранее не любила своего ребенка. — Теперь он с трудом цедил слова сквозь стиснутые зубы. — Я не верил, что Мэделин ревнует меня к сыну, но постепенно она превратила нашу жизнь в настоящий ад. Я настоял, чтобы она сходила к психиатру, но это ничего не дало. Дошло до того, что я стал бояться оставлять ее наедине с сыном, когда уходил на работу, и нанял няню. Эта была пожилая, полная женщина, которая через несколько недель ушла, так как Мэделин обвинила ее в том, что она со мной спит. У нас работала уже третья няня, когда однажды мне позвонили на работу. Оказывается, моя жена набросилась на замужнюю пятидесятилетнюю женщину, мать пятерых детей, крича, что у той со мной интрижка.
— Боже мой, Арт. — Клэр не знала, что сделать, чтобы стереть страдальческое выражение с его лица.
— Отбившись от Мэделин, няня попыталась не дать ей уйти из дома с ребенком, но к тому времени, когда я примчался, было уже поздно. В отчете полиции говорилось, что машина не вписалась в поворот и упала в реку, но... я всегда в этом сомневался. — Арт на мгновение закрыл глаза, потом снова открыл их и закончил:
— В общем, они оба утонули. Роджеру не было еще и года.
Клэр захотелось взять его лицо в ладони и покрыть его поцелуями; сказать, что все будет хорошо, что ее любви будет достаточно для них обоих, что она сумеет залечить его душевные раны. Но она лишь молча смотрела на него.
Ей казалось, что она стоит на краю пропасти, готовая прыгнуть вниз. А что будет дальше подхватит ли ее ветер счастья, и она полетит на крыльях будущего, или упадет вниз и разобьется о скалы прошлого — зависело от этого высокого, красивого мужчины.
Клэр уже знала свой ответ на его предложение. Она любила Арта Рэндалла, вот и все.
— Так что... — Он заглянул ей в лицо черными, как ночь, глазами, в которых не было и намека на привычную жесткость и цинизм. — Если ты выйдешь за меня, это будет навсегда. Тебе это не трудно?
Клэр набрала побольше воздуха в легкие и ринулась в пропасть.
— Я выйду за тебя, — на удивление твердо сказала она и подняла вверх лицо, подставляя губы для поцелуя.
Глава 8
Последующие несколько месяцев были довольно суматошными. Надевая на палец Клэр изысканное кольцо с бриллиантами и сапфиром, Арт дал понять, что хочет, чтобы свадьба состоялась весной, но буквально через неделю агент подтвердил возможность небольшой выставки ее работ в конце апреля. Клэр осторожно сообщила об этом Арту, полагая, что тот станет возражать, но он лишь кивнул и небрежно заметил:
— Это для тебя отличная возможность закрепиться здесь. Мы назначим свадьбу на середину мая. Забудь обо всем и сосредоточься на подготовке к выставке. Остальное я беру на себя. Идет?
— Но это значит, что я буду работать сутками. Ты это понимаешь? — спросила Клэр.
— Разумеется.
Она вздернула подбородок и расправила плечи. Что ж, если Арту наплевать, что они будут редко видеться, то и она не станет из-за этого расстраиваться!
Клэр ожидала, что, объявив о помолвке, Арт на правах жениха начнет соблазнять ее, однако, он держался даже более отчужденно и сдержанно, чем раньше. Его, казалось, вовсе не заботило, что они, словно корабли, движутся параллельными курсами, тогда как ей это стоило многих бессонных ночей, особенно после того, как они все-таки встречались.
Девушка понимала, что после откровений по поводу своего прошлого должна быть благодарна Арту за сдержанность, но почему-то не испытывала ничего похожего на это чувство. Он, казалось, был вполне доволен установившимися между ними дружескими, почти платоническими отношениями, и это доводило Клэр до исступления, ибо она хотела его — физически, морально, эмоционально, более того, мечтала, чтобы он испытывал к ней те же чувства.
К счастью, постепенно она сумела справиться со своими эмоциями и с удовлетворением обнаружила, что не один Арт умеет носить маску.
В такой обстановке предстоящая выставка оказалась для нее просто спасением. Клэр жила только своей работой и, не считая короткой поездки в Оксфорд по приглашению матери Арта, которая помогла ей выбрать подвенечное платье, почти не отходила от мольберта.
Весна пришла рано, и к апрелю воздух был уже теплым, наполненным благоуханием распускавшихся бутонов.
Арт настоял на том, чтобы отвезти Клэр к началу выставки в Лондон, и провел там целый день, пока его не вызвали звонком в клинику. Девушка была благодарна ему за поддержку, это помогло ей морально подготовиться к тяжелой неделе.
К концу выставки она установила кое-какие весьма важные контакты, продала значительную часть своих картин и получила важные заказы, которые обеспечивали ее работой до конца года. Успех радовал Клэр, но из-за приближающейся свадьбы, до которой оставалось всего семь дней, она была взвинчена больше обычного.
Неудивительно, что, когда Иви с Фрэнсисом приехали на пару дней раньше, чем ожидалось, племянница встретила их слезами радости и облегчения. Реакция Фрэнсиса была чисто мужской — он растерялся и засуетился. Иви же отвела девушку в дом, усадила на диван и обняла.
Постепенно Клэр успокоилась и даже стала смеяться шуткам дяди. Она надеялась, что Иви не догадалась о ее смятении, однако, поднявшись наверх, чтобы посмотреть свадебное платье, та сразу же приступила к допросу.
— Выкладывай, что случилось. — На прелестном лице Иви не было и следа веселья. — Только не говори мне, как внизу, что ты просто слишком рада нас видеть и нервничаешь из-за свадьбы. Я знаю, что дело не только в этом.
— Ох, Иви. — Клэр села, комкая шелковую кремовую ткань, и опустила глаза. Узкое, классического покроя платье без рукавов сидело на ней так, словно было сшито на заказ. — Все произошло так неожиданно...
— Это нормально, — изрекла Иви и погладила огромный живот. — Особенно когда связано с мужчиной, — добавила она, — а Арт, на мой взгляд, настоящий мужчина. Ну, рассказывай.
Клэр, которой было известно, что и у Иви не все в жизни складывалось гладко — в детстве ее поколачивал отчим, а в юности она пережила несчастную любовь, — понимала, что если кто и способен ее понять, так это тетушка.
— Ты не расскажешь Фрэнсису? — осторожно спросила она.
— Нет, если ты не хочешь.
— Я согласилась выйти замуж за Арта, потому что страстно люблю его, но знаю, что он не может ответить на мое чувство, — обреченно произнесла Клэр и рассказала все подробности этого странного романа.
К тому времени как она закончила говорить, на лице у Иви было такое выражение, что Клэр пришлось чуть не до крови закусить губу, чтобы снова не залить слезами блузку родственницы.
— Не надо было мне расстраивать тебя, Иви, — виновато пробормотала она. — Я сейчас немного не в себе.
— Неудивительно, — нахмурилась та. — Но меня удивляет Арт. Я была о нем лучшего мнения.
