попался ему на пути и, отброшенный носком, откатился в сторону.
Крапленый услышал. Он резко обернулся. Луч его фонарика высветил Костю. Крапленый ощерился, поднимая пистолет, но Зарубин уже распластался в воздухе в неистовом прыжке. Яростный крик слился с громом выстрела. Фонарик Крапленого отлетел в сторону, кто-то опрокинул «Летучую мышь», и фонарь погас. В кромешной тьме раздались звуки ударов, чей-то сдавленный крик. Мишка уже добежал к месту схватки, как раздался дикий вопль, оборвавшийся глухим стоном. Споткнувшись о распростертое на полу тело, Мишка упал. Перекатившись на бок, он неожиданно нащупал какой-то круглый длинный предмет. Фонарик!
Мишка нажал на кнопку и яркий луч высветил картину, от которой ему едва не стало дурно. Профессор, обхватив голову руками, лежал под стеной и что-то чуть слышно бормотал – похоже, молился. Зуб валялся с неестественно повернутой головой. Из его приоткрытого рта стекала тонкая струйка крови, выпученные глаза постепенно теряли осмысленность, превращаясь в пустые стекляшки. А в двух шагах высилась громадная фигура Чемодана. По-медвежьи мотая головой, он надвигался на Мишку.
– Алексей, не надо! – вдруг раздался требовательный голос Зарубина.
– Седой?..
Чемодан неторопливо повернулся к Косте.
– Леха, уходи отсюда. Я на тебя зла не держу.
– Ты нас заложил ментам, Седой. – Чемодан схватил Костю за грудки. – А за это ты знаешь, что полагается.
– Я не стукач. Даю слово. У меня счет только к Крапленому.
– Не верю.
Чемодан потянул руку к горлу Кости.
– Я тебя сейчас кончать буду, Седой…
Момент удара Мишка заметить не успел. Чемодан с перекошенным от боли лицом сначала медленно опустился на колени, а затем мягко завалился на бок.
– Чемодан, это тебе мое последнее предупреждение!
Зарубин, тяжело дыша, отошел в сторону.
В это время позади Мишки разлилось мягкое свечение. Он оглянулся и увидел Ляльку, зажигавшую
«Летучую мышь».
– Где Крапленый? – спросил Зарубин у Снегирева.
Только теперь Мишка понял, что Костя ранен. Зарубин стоял, слегка покачиваясь, и прижимал ладонь к левому боку. Сквозь пальцы сочилась кровь.
– Ляд его знает, – отозвался Снегирев. – Сбежал, подлец.
– Крапленый от сявок не бегает! – раздался хриплый и злобный голос главаря шайки.
Из темноты на освещенное пространство ступил Крапленый. В руках он держал «парабеллум».
– Все, Седой, амба. Я распорю твой живот и кишки на шею намотаю!
От бешенства Крапленый буквально пенился.
Когда он подошел поближе, Мишка увидел, что и бандиту досталось: его правая рука висела плетью, лицо было бледным до синевы, а пистолет Крапленый держал в левой.
– Да, против безоружных и слабых ты храбрец, – совершенно невозмутимо ответил Костя, глядя прямо в глаза главаря банды. – Таким я помню тебя с тех пор, когда ты убил мою мать и отца. Помнишь квартиру главного инженера хлебозавода?
– Стоп-стоп, вон оно что… – Крапленый удивленно округлил глаза. – Дела давно минувших дней. Так ты тот сопляк, по которому я тогда промазал? Вот это встреча…
Крапленый начал неторопливо прицелился.
– Сейчас я исправлю ошибку своей молодости, – сказал он, гнусно ухмыляясь.
– Не-ет!
Лялька рванулась вперед, закрывая собой Костю, и словно дикая кошка вцепилась Крапленому в лицо.
– Ах ты, сука! – отшвырнул ее бандит и выстрелил в нее, почти не целясь. – Получи!
Костя словно взорвался. Прокрутив в воздухе какое-то невероятное сальто, он в мгновение ока преодолел расстояние, отделяющее его от Крапленого, и «парабеллум» выпорхнул из руки бандита. От неожиданности Крапленый едва не упал, но успел опереться о стену. И тут же он выхватил финку.
– До встречи на том свете, ублюдок, – тихо сказал ему Костя.
Остолбеневший Снегирев вдруг увидел, как нервный тик искривил черты Костиного лица, как растянулись его жесткие губы и возле глаз легли морщинки. Зарубин впервые за долгие годы улыбался. Но от этой улыбки веяло могильным холодом.
– Не нужно, Зарубин! – словно очнувшись, закричал Снегирев. – Остановись!!!
Но Костя уже крутил свою смертоносную «вертушку». И в следующее мгновение Мишка услышал хруст височной кости Крапленого, когда стопа Зарубина достигла цели, а затем короткий звон клинка, выроненного на камни главарем банды.
Крапленый умер мгновенно, даже не застонав.
Костя подошел к Ляльке. Она сидела, прислонившись к стене, бледная и окровавленная. Пуля вырвала кусок кожи на ее плече. Костя помог девушке перевязать рану и подняться. Они обнялись и пошли к выходу из подземелья, поддерживая друг друга.
– Мент? – раздалось сзади.
Снегирев от неожиданности вздрогнул и обернулся. Рядом стоял Чемодан.
– Вроде… – осторожно ответил Мишка.
– Оставь их в покое. Вяжи меня. Гляди, медаль тебе дадут… – Чемодан осклабился.
Он не спеша закурил, затянулся пару раз, заложил руки за спину и вперевалку пошагал впереди
Снегирева; Чемодан все слышал и все понял…
Мишка поднял с пола «Летучую мышь», еще раз посмотрел на скрюченного Крапленого и поспешил за Чемоданом.
Когда они, наконец, выбрались наружу, Мишка ахнул. Над головой ярко голубело морозное небо, а соляные пруды в лучах восходящего солнца, казалось, были покрыты сусальным золотом – таким же, как купола храма на дальнем взгорке.
Примечания
1
2
3
