– Хочу завтра закончить задание, – указал робот на мешанину проводников и транзисторов.
Спорить с Шахиматом было бесполезно. И тогда Антон решил прибегнуть к последнему способу, рискованному и категорически запрещенному институтскими правилами.
– Послушай, – вкрадчиво произнес он, – а ты хотел бы получить на будущий год подписку на 'Всемирное шахматное обозрение'?
На той стадии обучения, на которой находился робот, шахматная литература была запрещена: до всего он должен был доходить своим разумом. А запретный плод, как известно, сладок...
По тому, как блеснули фотоэлементы собеседника, Антон понял, что удар попал в цель. Хватательное движение, которое непроизвольно сделал робот, было красноречивее любых слов.
– Ну? – нетерпеливо спросил Антон.
– Приду, – буркнул робот.
Ликующий Антон летел домой как на крыльях. Если завтра в клуб придет Шахимат – победа обеспечена. После матча можно будет поразмыслить, куда слетать в отпуск на выигранном орнитоптере.
К назначенному часу клуб, как и предполагал Антон, оказался переполненным. Вокруг шахматного столика, поставленного в центре зала, толпились люди и роботы. Антон оглядел собравшихся: Шахимата среди них не было.
Бледный от волнения Антон присел к столику и принялся расставлять фигуры. Его противник, долговязый Грегор, был уже здесь, и фигуры его были аккуратно расставлены. Впечатление было такое, что он и не уходил отсюда. Он невозмутимо сидел на стуле и пускал веселые колечки дыма.
– Отойдите, отойдите от столика! – взывал, обращаясь к густевшей толпе, кто-то из болельщиков, добровольно взявший на себя обязанности судьи. – Вы мешаете бойцам.
Он так и сказал – 'бойцам'.
– Не нужно, пусть остаются. Они не мешают, – быстро произнес Антон. Партнер удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал.
Время начинать, а Шахимата все не было. 'Может, забыл?' – подумал Антон, но тут же отверг эту мысль: роботы, как известно, никогда ничего не забывают, если им специально не размагничивают блоки памяти.
Болельщики заключали между собой пари.
Игра началась.
На каждую партию отводилось, как было оговорено вчера, по пятнадцать минут.
Вначале Антон каким-то чудом поддерживал позиционное равновесие. Однако он обдумывал каждый свой ход недопустимо долго для блица, и стрелка его часов неумолимо ползла к фатальному флажку, который вскоре начал угрожающе подниматься. И ни для кого не было неожиданностью, когда Антон уже в безнадежной позиции просрочил время и ему было зачтено поражение.
– Один – ноль в пользу Грегора Гарада! – провозгласил громко судья.
'Взять себя в руки! Все еще можно поправить'. Антон торопливо бросил в рот успокаивающую таблетку, а его улыбающийся партнер тем временем перевел часы.
Таблетка, увы, не помогла. Вторая партия закончилась, как и первая, поражением Антона.
Во время игры лаборант каждую минуту отрывал взгляд от доски, словно высматривая кого-то.
Началась третья партия. Стараясь играть быстро, Антон с первых ходов умудрился получить весьма трудную позицию. Еще через десяток ходов его король попал под согласованные удары ферзя, слона и ладьи противника. Мат казался неизбежным, м Антон протянул уже руку, чтобы перевернуть своего короля в знак капитуляции, когда кто-то из болельщиков наступил ему на ногу. Скривившись от боли, Антон поднят голову, чтобы обругать недотепу, и едва не вскрикнул от радости; рядом стоял Шахимат.
Следуя совету, король Антона отказался от капитуляции, и не зря.
Фортуна смилостивилась над ним.
Болельщики вокруг игроков сгрудились теснее, стараясь не пропустить момент неизбежного финала.
– Волнуется, бедняга, – прошептал кто-то из немногочисленных болельщиков Антона.
И в самом деле, Антон стал вести себя, словно лунатик. Его рука рывками тянулась то к одной, то к другой фигуре, едва не касаясь их. Затем Антон делал ход, после чего вся процедура повторялась сызнова.
На доске происходило нечто непостижимое. Король лаборанта, покинув жалкое укрытие, добровольно двинулся вперед, навстречу испытаниям. Затем Антон с безрассудной смелостью принялся жертвовать фигуры. После нескольких ходов от его войска осталась только, ладья, которая сиротливо ютилась где-то на седьмой горизонтали. Партнер Антона отвечал молниеносно, почти не думая.
И вдруг свершилось чудо – настоящее шахматное чудо. Присутствующие охнули в один голос. Ладья Антона прыгнула под удар, обрекая себя на гибель. Не побить ее было нельзя. Противник взял ладью, и король Антона, оставшийся в гордом одиночестве, не смог больше сделать ни одного хода. Этюдный пат привел его к ничейной гавани.
Ничья!
Антон ошеломленно улыбался, принимая со всех сторон поздравления. Грегор несколько минут не мог прийти в себя. Он находился в состоянии, которое боксеры называют 'грогги'.
Болельщики на все лады обсуждали последнюю партию.
– Антон сейчас покажет себя. Это он нарочно сначала поддался, усыпить противника.
