истерзанные ноябрьскими штормами, глядели угрюмо и неприступно. Беспокойное море швыряло на берег ледяные волны, и отсюда, с высоты, подвижная кайма прибоя казалась живой.
– Помнишь тот клочок перфоленты, что я нашел среди обломков Дэна?
– Предсмертные стихи Дэнни? «Мне бы – чтоб одно сплошное утро…» Я же их наизусть!..
– Кому они принадлежат – это еще вопрос, – сказал Эльван. Не мог ведь Дэн ни с того ни с сего вдруг удариться в мистику? Каждые сутки я проверял все схемы Дэнни… В конце концов, я отвечаю за него! Нет, это не Дэн, это кто-то чужой, враждебный…
– Чужой, враждебный… – медленно повторила Мари и слегка отодвинулась от Эльвана. – Так вот в чем дело! И ты не сказал мне ничего?! А я-то думала, ворочалась по ночам: к чему это понадобились вдруг эксперименты с внушением мыслей?..
– Пойми, Мари, я не мог. Об этом предположении знали только четверо во всей Солнечной, включая меня.
– А теперь?
– А теперь… С сегодняшнего дня это перестало быть тайной. Гипотеза не подтвердилась. Окончательно доказано, что биоволны, несущие мысли, не могут проникать сквозь магнитную стенку, подобную той, которая охраняла Дэна. Значит, это внутренняя неисправность. Чего-то я недосмотрел…
«Что же теперь будет?» – чуть было не вылетел у Мари беспомощный вопрос. Но что-то было в глазах Эльвана такое, что она сдержалась. Кажется, она понимала его.
– Знаешь, я только вчера вечером нашла время побывать в фонотеке, – громко начала Мари. – Хотелось для тебя найти что-нибудь. Я же знаю, что ты любишь… Представь себе, мне удалось раскопать несколько записей Бозио. Вообрази только: девятнадцатый век!.. Кристальное сопрано. Блоки, конечно, сохранились чудом. Два таких больших овальных блока, старинные. И знаешь, кто мне помог их разыскать?
– Кто?
– Кир! – торжественно сказала Мари. – Кир, о котором ты мне все уши прожужжал.
– Кир? – удивился Эльван. – Что же он делает там, в Информатории?
– Говорит, стажируется. Готовится к экспедиции в Большое пространство.
– Мне что-нибудь передал?
– Ну как же! Сердечный привет и еще кое-что…
– Мы с Киром старинные приятели, – сказал Эльван. – Еще по Зеленому городку. Я тогда был зеленым салажонком, лаборантом биосектора, а Кира только монтировали из белковых цепей…
– Так он робот? Ты никогда не говорил мне об этом. Такой приятный молодой человек…
– Очень приятный, – улыбнулся Эльван, – и к тому же самый образованный в своем классе. Между прочим, этот молодой человек ровно на шестнадцать лет моложе меня.
– Значит, ему только десять лет?
– Да. Время для робота течет иначе, чем для человека.
– Кстати, Кир передал тебе сюрприз, – сказала Мари. Она отвернула тунику и, достав из кармана небольшой пакет, тщательно обернутый пластиком, протянула его Эльвану.
– Книга! – удивился Эльван и торопливо снял обертку.
– Старинная, – сказала Мари.
– Тогда еще писали на бумаге…
Это была зачитанная книга без обложки. «Бог весть через сколько рук прошел этот томик, прежде чем очутился здесь»,подумал Эльван.
– Я ее проглотила вчера вечером, как только пришла от Кира, – сказала Мари.
Эльван наугад раскрыл книгу и негромко прочел:
– Интересно, кто автор? – сказала Мари.
– Трудно определить… Знаешь что? Я отдам эту книжку аналитикам, которые занимаются злосчастной той перфолентой… Пусть попробуют определить по длине строк, как они хвастаются. А может быть, это машина вроде «Каллиопы» или «Музы-10»?
– Нет, Эль, это написал человек. И написал давно, когда люди и не победили еще тяготение и Пространство…
– Забавно, – сказал Эльван. – И столь категорично говорит та, которая могла принять робота за человека!
– А вот послушай, – тихо сказала Мари и, быстро найдя нужную страницу, стала читать:
– Может быть, он написал их здесь, – сказал Эльван после паузы.
– Эль, а что, если это космические пришельцы…
