— Пятнадцатый этаж — последний инструктаж и отправка.
У моего спутника подгибались колени и сутулились плечи, будто он втащил рояль на этот проклятый пятнадцатый этаж. Я испытал чувство благодарности к нему — нет ничего лучше, когда в такой ситуации рядом есть кто-то, кого необходимо опекать.
— Смелее, капитан, — шепнул я, — не падайте духом. Для таких, как мы, это, по существу — воссоединение с семьей!
Я, по-видимому, неудачно выразился. Он посмотрел на меня так, будто я ударил его по лицу.
— Ваше напоминание не стоит благодарности, мистер, — процедил он.
Мне следовало прикусить язык, но я поспешил исправить положение:
— Простите меня. И не обижайтесь. Мне самому не раз приходилось выслушивать нечто подобное.
— Ладно. Не стану обижаться. Жестокая война…
Я улыбнулся.
— Жестокая? Если не будешь себя беречь, предупреждали меня, то можешь и погибнуть.
В приемной сидела хрупкая блондинка с двумя обручальными кольцами на пальцах одной руки и одним кольцом — на пальце другой. Из того, что мне было известно о земных обычаях, я понял, что она уже дважды вдова. Приняв наши документы, девушка бойко застрекотала в микрофон на столе:
— Конечная готовность, внимание! Конечная готовность, внимание! Подъем по тревоге следующих серийных номеров: 70623152, 70623109, 70623166, 70623123. А также: 70538906, 70538923, 70538980 и 70538937. Пожалуйста, проверьте все данные в соответствии с формой 362 инструкции 7896 от 15 июня 2145 года и препроводите для последнего инструктажа. Я почувствовал себя на складе запчастей, куда приходил для замены кормовых выхлопных труб. Наконец она подняла глаза и одарила нас прелестной улыбкой.
— Ваши команды будут сию минуту готовы, господа. Не угодно ли пока присесть?
Господам было угодно.
Девушка встала, чтобы достать что-то из стенного шкафа. Я заметил, что она беременна, где-то на третьем-четвертом месяце, и, естественно, слегка кивнул в знак одобрения. Мой спутник сделал то же самое. Переглянувшись, мы рассмеялись.
— Расскажите мне, откуда вы родом? — спросил я. — Ваш акцент ясно показывает, что не из третьего округа.
— Да, это так. Я родился в Скандинавии — в одиннадцатом военном округе. Гетеборг, Швеция. Но после того, как я получил свое… повышение, не мог, естественно, встречаться с родными. Поэтому и попросил о переводе. Здесь я провожу отпуска, прохожу курс лечения…
Я знал, что многие молодые десантники в таком случае ведут себя точно так же. Лично у меня не было возможности определить, какие чувства испытываю я в отношении своих стариков — их давно не было на свете. Отец погиб во время самоубийственной попытки отвоевать Нептун много лет назад, а мать была секретаршей адмирала Ракоци и находилась на флагманском корабле «Фермопилы», когда он получил прямое попадание во время знаменитой обороны Ганимеда двумя годами позже. Было это, разумеется, еще до введения программы Воспроизводства, когда женщины еще занимали административные должности на передовой. С другой стороны, насколько я понимал, по крайней мере двое из моих братьев, возможно, еще живы. Но, получив свое «V» с точкой, я не делал попыток связаться с ними. Поэтому, видимо, у меня все же были такие же чувства, как и у этого парня. Ничего удивительного.
— Так вы из Швеции? — спросила блондиночка. — Мой второй муж оттуда родом. Может, вы его знали? Свен Носсен, у него еще куча родственников в Осло.
Парень закатил глаза, делая вид, будто пытается вспомнить, и покачал головой.
— Нет. Пожалуй, не знаю. Но до призыва в армию я редко выезжал из Гетеборга.
Она добродушно рассмеялась, оценив его провинциальность. Блондинка с детским личиком из классических анекдотов. Глупышка из глупышек. Но, тем не менее, у нее уже третий законный муж, в то время как множество умных, шикарных красоток на внутренних планетах в наши дни были бы рады малейшему знаку внимания со стороны самого отъявленного негодяя или сертификату из ближайшего спермоприемника.
«Может быть, — подумал я, — если бы мне понадобилось подыскать себе жену, это было бы как раз то, что надо, чтобы забыть о смертоносном излучении эотийских истребителей и выматывающем душу, саднящем реве перегруженных двигателей. Наверное, приятно было бы возвращаться к какой-нибудь симпатичной простой женщине после вылазок в секторе, занятом эотийцами, когда все сознательные помыслы направлены только на то, чтобы предугадать, что именно изобретут на этот раз мерзкие насекомые. Может быть, решив жениться, я предпочел бы вот такую хорошенькую глупышку…» Но, стоп! Хватит! Хотя, может быть, эта проблема представляет интерес с чисто психологической точки зрения.
Тут я заметил, что девушка что-то говорит мне:
— …раньше никогда не было такой команды, капитан?
— Вы имеете в виду зомби? Нет, еще не было. Счастлив признаться в этом.
Она неодобрительно скривила ротик, который не стал от этого менее прелестным.
— Фу, нам не нравится это слово. Ну, тогда, если угодно, нулей.
— Нам не нравится, когда их называют ну… этим словом тоже. Вы ведь говорите о таких же человеческих существах, как и вы сами. Абсолютно таких же, капитан.
Внезапно меня охватило негодование, точно такое же, какое испытывал парень в коридоре. Затем я понял, что она не вкладывает в эти слова никакого особого смысла. Откуда ей знать об этом? Ведь это, черт побери, не значится в наших документах. Вздохнув с облегчением, я спросил:
— А как же вы их называете, если не секрет?
— Мы относимся к ним, как к заменителям солдат, — уверенно начала блондинка. — Термин «зомби» применялся для описания устаревшей двадцать первой модели, которая снята с производства более пяти лет назад. В вашем распоряжении будут особи, в основе которых лежат модели семьсот пять и семьсот шесть, фактически безупречные, в некоторых отношениях…
— С обычным, вместо синеватого, цветом кожи? С движениями, не такими замедленными, как у лунатиков?
Сверкнув глазами, она решительно тряхнула головой. Очевидно, была в курсе всего, что полагалось знать по должности. Не такая уж, в общем-то, глупышка. Пусть невеликого ума, но мужьям было о чем поговорить с ней между выполнением супружеских обязанностей.
— Синюшность была результатом плохого насыщения крови кислородом. Воссоздание крови было второй из наиболее трудно разрешимых проблем, связанных с восстановлением тканей. Самое же трудное — нервная система. Несмотря на то, что кровяные тельца находятся в наихудшем состоянии, когда к нам прибывают тела, мы все же научились налаживать вполне пригодную сердечно-сосудистую систему. А вот с головным и спинным мозгом приходится начинать практически с нуля даже в тех случаях, когда ранения совсем незначительны. А сколько всяких неприятностей возникает при их воссоздании! Моя кузина Лона работает в отделении Настройки Нервной Системы. Она говорит, что достаточно выполнить неверно хоть одно подсоединение… Вы ведь понимаете, капитан, что к концу рабочего дня глаза устают, и то и дело поглядываешь на часы… Так вот, всего одно неправильное подсоединение, и рефлексы вполне законченной особи оказываются настолько плохими, что приходится отсылать ее на третий этаж и начинать все сначала. Но вам не нужно об этом беспокоиться, поскольку, начиная с модели шестьсот шестьдесят три, мы ввели двукратную систему проверки двумя разными бригадами в отделении Настройки. А семисотые серии! О, они просто великолепны!
— Что ж, неплохо, пожалуй. Получше, наверное, чем старомодные маменькины сынки?
— Пожалуй, — ответила она не сразу. — Вы на самом деле будете поражены, капитан, когда ознакомитесь с протоколами испытаний. Разумеется, все еще остается один существенный недостаток… одна функция, с которой нам никак не удается…
— Я никак не могу понять, — перебил ее парень, — почему используются именно трупы? Тело отжило свое, отвоевало. Почему бы не оставить его в покое? Я понимаю, эотийцы могут запросто обойти нас по численности бойцов простым увеличением количества маток на своих флагманских кораблях. Понимаю, что воспроизводство пушечного мяса является важнейшей из всех задач, стоящих перед ЗВС, но ведь мы давно уже научились синтезировать протоплазму. Почему бы не использовать ее для изготовления всего тела, от
