– Думаешь, что я ничего не понимаю? Скоро красные все возьмут в свои руки. Кого больше, те и побеждают. Да ты и сам хорошо знаешь.
– Значит, это вы, Иван Андреевич, притащили раненого киргизского комиссара к Абильхаиру Айтиеву, вместо того чтобы столкнуть его в прорубь? – спросил Хаким.
– А ты откуда знаешь?
Вместо ответа Хаким протянул ему обе руки.
– Поехали, Иван Андреевич. Я вас приведу прямо к Белану.
Аманкул не понял, о чем они говорили по-русски. Но, увидев, что Хаким пожал русскому руку, тоже решил выразить свое почтение.
– Тамыр, аман, – сказал он, подавая руку. – Тебе конь нужен? У меня коней много. Бери!
Гречко снисходительно улыбнулся.
– Для меня и мой рыжий хорош. В беде не оставит, – ответил он по-казахски.
– Вот здорово! Совсем как казах говоришь! – обрадовался Аманкул. – Айда в наш аул. Барана зарежу, той сделаем. Мы тоже станем большабаями. Они Кзыл-Уй захватили. И Теке взяли. Баи драпают. Их марджи, старики удирают со своими манатками. Многие до устья Кердери-Анхаты дошли.
Но Хакиму было не до рассказов Аманкула, он все еще опасался, как бы казаки не кинулись вдогонку.
– Ты махни-ка, Аманкул, на Змеиный хребет, посмотри, не видно ли русских? Если они сюда едут, быстро скачи назад. А мы пока двинемся к Кос-Обе и по низине повернем к аулу.
– Там где-то винтовка лежит, – сказал Гречко. – Подобрать ее надо, пожалуй.
– Зачем винтовку бросать… – проворчал Аманкул. – Ай-ай, тамыр, ай, ну прямо как ребенок!
И Аманкул помчался. Он дважды обскакал бугорок, потом слез с коня, поднял винтовку, привязал ее к седлу и понесся дальше. Пока Аманкул взбирался на Змеиный хребет, Хаким и Гречко спустились в Мыншукыр и остановились, наблюдая за Аманкулом.
Хаким, так неожиданно избавившись от смерти, действовал теперь особенно осторожно. Вначале он даже хотел не возвращаться в аул, а сразу ехать в Богдановку, но потом решил, что о случившемся надо сообщить учителю Халену. К вечеру добраться до аула, а утром отправиться в свой отряд. Теперь он убедился, что Гречко надежный человек.
Хаким готов был обнять и расцеловать остробородого только за то, что он шепнул тогда «Тебя хотят убить».
– Вы мой избавитель, Иван Андреевич. Спасибо, – сказал он, волнуясь.
– Я хотел помочь тебе ночью бежать, на привале. И сам хотел заодно с тобой. Но ты опередил, так что себя благодари, не меня. Как зовут тебя, сынок?
– Хаким, а фамилия – Жунусов.
Хаким ехал не спеша, чтобы Аманкул не потерял их.
«Значит, Хаким пристал к большабаям, – думал между тем Аманкул. – Далеко пойдет, высоко взлетит. Даже самого хана Жаханшу красные вышибли из Кзыл-Уйя. Теперь не сын толстосума, Шугула, а сын хаджи Жунуса станет править народом. Он добьется! Не зря с детства в Теке сидит. Недаром все в рот ему заглядывают, когда он говорит. Да-а, покойный отец тоже не был простаком. В словесной схватке самого Шугула в пот загонял. И сын, дай бог время, всем уездом управлять будет. Не зря назвали его Хакимом».
Он поднял винтовку, хотел было выстрелить разок, но не осмелился. «Попаду еще в кого-нибудь, беды не оберешься. Да еще и прикладом стукнет. Даже дрянное ружьишко, из которого птиц бьют, и то как даст – кувырком летишь. Винтовка верблюда свалит за версту», – самому себе говорил Аманкул, осторожно поглаживая ствол.
Табунщик догнал всадников и сразу заговорил с Гречко:
– Тамыр, не успеешь сварить мясо, как твои братья доскачут до устья Ашы. Сейчас, дай бог не соврать, они, бедняжки, скакали мимо зимовья Сасая Омиралы. А до зимовья Омиралы отсюда, из Кара-Мектепа, самое малое – десять верст. В прошлом году, во время курбан-айта, мы на скачках оттуда коней пускали. А куда эти скачут? Неужели мимо Шалкара отправятся в Теке?
Аманкул ничего не понял из происшедшего. Но Хакиму понравились бойкость и любопытство табунщика. «А что, если взять Аманкула с собой в отряд? Из него получится отличный связной: куда надо – мигом доскачет, что надо – достанет. Джигит он верный, ездить на коне никогда не устанет».
– Аманкул, насчет Кзыл-Уйя ты ничего не приврал? – спросил Хаким.
Аманкул обиделся:
– Из-за того, что Жаханша удрал, я же у тебя денег не прошу! Или тебе не нравится, что казаки удрали из Теке? Если я вру, так почему Шугул хочет свои табуны в Уйшик угнать? Если у его знатного сына все было бы прекрасно, зачем ему перевозить сноху в аул? Ты как маленький рассуждаешь. А я-то надеялся, что из тебя выйдет большой начальник! – возмущенно выговаривал табунщик.
– Молодец, Аманкул! Но только ты так и не догадался, что вон те русские чуть не убили меня. Если бы не ты, может быть, я лежал бы с пулей во лбу. Они дезертиры, драпают из Теке.
– Я так и думал! – цокнул языком Аманкул. – А почему этот тамыр бросил винтовку?
– Если хочешь, могу тебе ее подарить, – сказал Гречко. – Бери!
Аманкул вспыхнул от счастья. Он был уверен, что винтовок достойны только воины.
– Бери, Аманкул. Храброго джигита оружие украшает. Учись защищать себя и других, – сказал Хаким.
