— Уолтер, — сказал я, стараясь поддерживать утешающий тон. — Уолтер, у тебя нет никаких причин для беспокойства.
— Но она говорила, что хочет быть со мной. Она говорила, что я должен к ней прийти. Она молила меня, чтобы я убил себя, потому что тогда мы снова будем вместе. Она молила меня, Джон. Перережь себе горло, Уолтер, просила она. В кухне есть острый нож, ты даже не почувствуешь этого, говорила она. Перережь себе горло как можно глубже и присоединись ко мне, говорила она.
Уолтер дрожал так сильно, что я должен был поддерживать его за плечи, чтобы он успокоился.
— Уолтер, — уговаривал я. — Это не Констанс говорила с тобой. Это была не настоящая Констанс, так же, как и Джейн, которая ее убила, не была настоящей Джейн. Ты видел что-то, что выглядело как Констанс, но это дух, заключенный в корпусе «Дэвида Дарка», управлял этим призраком и говорил ее ртом. Этот дух питается человеческими жизнями и человеческими сердцами, Уолтер. Он уже забрал жизнь Джейн и Констанс; теперь он хочет забрать и тебя.
Уолтер, казалось, не понимал. Он бестолково смотрел на меня, кидая взгляды по сторонам в наивысшем беспокойстве.
— Не Констанс? Что это значит? У нее было лицо Констанс, вид, голос… Как возможно, чтобы она была не Констанс?
— Это было только ее изображение, так, как в кино. Ведь когда ты видишь в кино Фэй Данауэй, то ее изображение имеет лицо Фэй Данауэй, ее голос и так далее, но ты хорошо знаешь, что ты видишь совсем не настоящую Фэй Данауэй.
— Фэй Данауэй? — повторил сбитый с толка Уолтер. Он явно был выведен из равновесия. Сейчас он нуждался прежде всего в покое, еде и отдыхе, а не в длинных дискуссиях о сверхъестественных явлениях.
— Идем, — сказал я. — Пойдем перекурим. Но сначала переоденься и прими душ. Как думаешь, справишься сам? Тебе будет хорошо.
Вверху, в большой бело-голубой спальне Уолтера я вытащил для него чистое белье, штаны, теплый свитер и твидовый плащ. Уолтер выглядел очень хрупко и бледно, когда вышел из ванной, но по крайней мере он немного успокаивался, а душ и бритье его даже немного освежили.
— Честно говоря, не люблю пиццу, — признался он. — Здесь, неподалеку, на Милтон Роуд, есть небольшой ресторанчик, где подают великолепную мясную запеканку с устрицами. Ресторанчик называется «Диккенс». Напоминает английское кафе.
— Ну, раз у тебя появилась охота на мясную запеканку с устрицами, то это значит, что тебе уже лучше, — заявил я. Уолтер поддакнул, вытирая волосы полотенцем.
Ресторанчик «Диккенс» великолепно годился для интимного обеда вдвоем. В нем были небольшие отгороженные номера и отшлифованные сосновые столы, а освещение имитировало газовые фонари. Мы заказали суп из зеленого горошка «Слава Лендона», одну запеканку с устрицами «Тауэр Бридж» и пиво «Гиннесс» для прополаскивания горла. Уолтер ел молча почти десять минут. Наконец он отложил ложку и облегченно посмотрел на меня.
— Не могу выразить, как я рад, что ты пришел, — сказал он. — Собственно, ты спас мне жизнь.
— Я и пришел между прочим по этой причине, — ответил я. — Я как раз и хотел поговорить с тобой о спасении жизни.
Уолтер отломал кусочек пшеничного хлеба и помазал его маслом.
— Все еще пробуешь собрать деньги на ваше спасательное предприятие?
— Да.
— Не сердись, Джон, но я подумал все дело и в дальнейшем не вижу возможности, чтобы вытащить столько денег у людей, которые доверили мне свои капиталы, желая их обеспечить. Эти люди не ищут большой прибыли, это осторожные, подозрительные отцы семей, вкладывающие деньги в долгосрочные инвестиции.
— Послушай меня внимательно, Уолтер, — сказал я. Два дня назад Джейн снова пришла ко мне ночью. На этот раз она вообще не выглядела призраком. Она была реальна и материальна, совсем как будто живая. Она сказала, что сила, заключенная в этом корпусе, демон или что-то еще, может возвращать жизнь людям, которые недавно умерли и которые все еще блуждают по стране мертвых, как она ее называла. Это наверно что-то вроде чистилища.
— О чем это ты говорила? — спросил Уолтер.
— Очень просто: этот демон предложил мне три жизни взамен за свою свободу. Если я помогу освободить его со дна океана и прослежу, чтобы он не попал ни в руки мистера Эвелита, или кого-то из Музея Пибоди, то я верну себе Джейн, нашего сына и Констанс.
— Констанс? Ты говоришь серьезно?
— Ты думаешь, что я шучу? Успокойся, Уолтер, ты же меня уже знаешь. Этот демон обещал, что отдаст мне Джейн и нашего ребенка, и Констанс, вернет их к жизни целыми и здоровыми, как будто ничего не случилось.
— Я просто не могу в подобное поверить, — заявил Уолтер.
— Во что ты не веришь, но всем чертям? Ты же видел, как Джейн кувыркалась в воздухе. Ты же видел, как твоя собственная жена ослепла от холода в моем саду. Ты же верил мне до этого, когда я рассказал тебе о Джейн. Почему же ты теперь не можешь мне поверить?
Уолтер отложил кусок хлеба и с несчастной миной пережевывал откушенный кусок.
— Потому что это слишком красиво, чтобы быть правдой, — признался он.
— Чудес же просто не бывает. По крайней мере, я не должен на это надеяться.
— Только подумай, — настаивал я. — Ты не должен сегодня принимать решения. Освобождение демона может быть немного рискованным, судя по тому, как он вел себя в семнадцатом веке. Но с другой стороны, у людей сейчас далеко не так много предрассудков, как раньше, поэтому я не допускаю, что их демон будет в состоянии вызывать такое могучее влияние, как в 1690 году. Согласно мистеру Эвелиту, демон тогда буквально вытворил так, что небо потемнело и на много дней наступила непрерывная ночь. Я не могу себе представить чего-то подобного сейчас.
Уолтер медленно принял суп. Потом он сказал:
— Он на самом деле обещал, что отдаст мне Констанс? Не слепую? Целую и здоровую?
— Да, — ответил я.
— Если бы я ее вернул… — выдавил он, медленно поворачивая головой.
— Надо бы тогда так, как будто этот кошмар вообще не случился.
— Вот именно.
— Но как он это сделает? Каким чудом?
Я пожал плечами.
— Насколько мне известно, Миктантекутли является верховным судьей умерших, по крайней мере, в обеих Америках. На других континентах он появляется, вероятно, в ином виде.
— Тогда, что было с мертвыми все это время, когда он был заключен на дне моря?
— Откуда же мне знать? Наверно, они сразу отправлялись в окончательное место предназначения. Им не нужно было спасаться, что Миктантекутли использует их, чтобы получить больше крови, больше сердец, больше проклятых душ. Старый Эвелит твердит, что все другие сверхъестественные существа, добрые или злые, избегают Миктантекутли. Он абсолютный пария, злобный и испорченный до мозга костей, плюющий на все законы неба и ада.
Но он, однако, настолько могуч, что не был заперт в медный ящик и не затоплен в заливе Салем.
— Так он на самом деле может воскресить Джейн и Констанс?
— Так он говорит. А судя по его уже свершенным достижениям, у меня нет никаких оснований в этом сомневаться. Ты представляешь себе, сколько психической энергии требует одно перенесение изображения Констанс в твой дом? Никто на свете не сможет сделать такое, вернее, ни один человек.
Уолтер надолго задумался. Потом, наконец, он спросил:
— А что об этом говорят твои дружки из Музея Пибоди? Наверняка же они этим не очень восхищены.
— Они об этом ничегошеньки не знают. Я ничего им не сказал.
— Считаешь, что это рассудительно?
