руки разогнал дым над столом и сказал:
— Надеюсь, что дым вам не мешает. Ежедневно в шесть часов утра я выкуриваю одну сигарету, это моя отвратительная привычка. Как вы себя чувствуете?
— Нервничаю.
— Это хорошо. Если вы нервничаете, то будете осторожны. Скажу вам, что вы делали ночью. Квамус раздобыл два ящика динамита, а также соответствующий бикфордов шнур. Все уже загружено в багажник машины. Мистер Уолкотт будет ждать вас на пристани в Салеме и отвезет вас на лодке к «Дэвиду Дарку». Возьмите с собой и с помощью ее выдуете узкую щель в иле корпуса «Дэвида Дарка». В эту щель вы поставите оба ящика динамита, а затем всплывете наверх, разматывая за собой бикфордов шнур. Сделан он главным образом из магния, поэтому будет гореть в воде. Подождите его, Затем как можно быстрее отплывите подальше, пока динамит не взорвется. Согласно предварительным расчетам, которые я провел ночью, взрыв должен полностью разнести корпус «Дэвида Дарка» и разбросать собравшийся в том месте ил. Затем начнется более трудная часть задачи: вам нужно обыскать дно почти вслепую, прежде чем ил опустится, и вам нужно найти медный ящик буквально за несколько минут. К счастью, у Уолкотта есть детектор для поиска металла, с помощью которого вы должны справиться довольно быстро. В это время мы передадим ложное сообщение прибрежной страже с какого-то у Сингинг Бич, чтобы отвлечь их внимание, ну, и можем только надеяться, что не будет других любителей совать нос не в свое дело.
— А что мы сделаем с Миктантекутли, когда вытянем его на берег? — спросил я.
— Все готово и для этого. На пристани будет ожидать грузовик-рефрижератор. Вы сразу затащите в него ящик и привезете его сюда. Энид же займется подготовкой всех ритуалов, с помощью которых мы спутаем Миктантекутли. Она должна успеть к вашему появлению.
Я посмотрел на мой неоконченный завтрак. Я отодвинул тарелку и налил себе еще одну порцию кофе.
— Если что-то не выйдет, — спросил я старого Эвелита, — что грозит нам в наихудшем случае? Пятьсот долларов штрафа за взрыв под водой? Несколько месяцев тюрьмы?
Дуглас Эвелит сжал губы.
Это мелочь в сравнении с яростью Миктантекутли. В самом худшем случае, мистер Трентон, все гробы в Салеме и Грейнитхед откроются, и восстанут умершие, чтобы убить живых.
В эту минуту в столовую вошла Джилли, щурясь в блеске солнца.
— Я проснулась и увидела, что тебя нет, — сказала она. — Все ли встают здесь так рано?
— Мне нужно поехать в Бостон за сувенирами, — соврал я. — Я как раз подумал, что лучше всего будет ехать пораньше утром.
Джилли села. Квамус подошел, чтобы налить ей свежего кофе. Он посмотрел на меня над столом, и по выражению его лица я догадался, что он спрашивает, готов ли я. Я вытер губы, отложил салфетку и встал. Джилли с удивлением посмотрела на меня.
— Ты даже не позавтракаешь со мной?
Я склонился над столом и поцеловал ее.
— Извиняюсь. Мне на самом деле крайне нужно ехать.
— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросила Джилли. Она украдкой посмотрела на старого Эвелита, как будто подозревала, что он нашпиговал меня какими-то наркотиками.
— Я чувствую себя великолепно, — уверил я ее. — Спокойно позавтракай и оставайся так долго, сколько захочешь. Я позвоню тебе позже, в течение дня. Может, даже заскочу в салон. Не забудь сказать Эдварду, что мне нужно с ним переговорить.
— Хорошо, — задумчиво ответила Джилли, когда я выходил из столовой. Квамус провел меня в гараж. В темном гараже ждал Комби ЛТД Дугласа Эвелита, черный и блестящий. В багажнике сзади лежало два больших ящика без всяких надписей. Квамус открыл передо мной дверцу. Я сел на место пассажира и с опаской посмотрел назад, на ящики.
— Сколько же там динамита? — спросил я Квамуса.
Квамус нажал кнопку, открывающую дистанционное управление двери гаража, посмотрел на меня и улыбнулся.
— Достаточно, чтобы в одну секунду перенестись отсюда в Линфилд.
— Благодарю за утешение, — буркнул я.
Мы разворачивались на гравии подъезда, когда на ступени перед домом вышла Энид и помахала нам. Квамус затормозил и опустил стекло в окне машины. Энид была бледна, ее волосы были растрепаны, и она казалась потрясенной.
— Что случилось? — спросил я ее. — Мы что-нибудь забыли?
— Дело с Энн, — ответила она. — Как раз звонил наш доктор. Доктор Розен, не так ли?
— Точно, доктор Розен. Что с Энн?
Это страшно. Ночью я почувствовала, что случилось что-то плохое. Знаете наверно, чувство неожиданной потери, чувство, что часть меня самой неожиданно исчезла. Очень холодное чувство.
— Что случилось? — нетерпеливо спросил я. — Ради Бога, скажите же, что случилось?
— Ее нашли утром в комнате. Она повесилась. Ее задержали в госпитале еще на один день для исследования. Сегодня утром, когда вошли в ее комнату, нашли ее висящей на люстре. Она повесилась на своей пояске.
— О, боже, — сказал я. Завтрак подошел мне к горлу. Квамус коснулся лба в жесте, который, наверно, был индейским аналогом знака креста и значил: «Пусть покоится в мире».
— Она оставила письмо, — добавила Энид. Не помню точного содержания, но оно было адресовано вам, мистер Трентон. Оно звучало примерно так: «Вы не должны сдерживать обещание ради меня». Она не писала, в чем заключается это обещание и почему вы не должны его сдерживать.
Я закрыл глаза и опять открыл их. Все вокруг казалось серым, будто на черно-белой, грубозернистой фотографии.
— Я знаю, что это за обещание, — тихо прохрипел я.
32
Деятельный мистер Уолкотт из общества Морского Спасательства в Салеме был невысоким, плечистым мужчиной со славянскими чертами лица, с седыми кустистыми бровями и словарем, главным образом состоящим из двух выражений: «Наверное же так» и «Почему нет», которые через полчаса общения я счел чертовски раздражающими и безвкусными.
Мистер Уолкотт сказал, что его отец был англичанином, а мать — полькой, что они вдвоем создали семью которая оказалась частично романтической, а частично свихнувшейся, и еще немного гениальной, так что на эту тему он больше не скажет ничего. Он помог Квамусу загрузить ящики с динамитом на палубу своей лодки, девяностофутового, жирного от масла люгера, который я раньше видел принайтованным к более грязному концу побережья в Салеме. Потом он включил двигатели дизеля и без всякой задержки мы отчалили от мола.
Утро было холодным, но море спокойным, и у меня появилась уверенность, что в этих условиях я справлюсь с погружением. Я немного беспокоился из-за динамита, но я повторял себе, что я делаю это ради Джейн. Если я разыграю все хитро и осторожно, то я верну ее себе, целую и здоровую. Мне пришла в голову необычная мысль, что если Миктантекутли сдержит обещание, то я могу получить Джейн даже сегодня вечером.
Квамус коснулся моего плеча и жестом указал мне перейти на корму люгера, где лежало наше оборудование для погружения. Молодая девушка с коротко остриженными волосами и полосой масла на ноге проверяла наличие воздуха в аквалангах. Она носила такой же комбинезон, как и мистер Уолкотт, ее глаза были такого же интенсивного голубого цвета, а мощная грудастая фигура явно показывала, что это его дочь. Она сказала «Привет» и посмотрела на нас с сомнением: седой индеец в возрасте от шестидесяти до трехсот лет и перепуганный торговец в гранатовом плаще.
— Хотите подготовиться, ребята? — спросила она. — Я Лори, Лори Уолкотт. Нырял ли кто-нибудь из вас раньше?
— Конечно, — резко ответил я.
— Я только спросила, — буркнула она и бросила мне непромокаемый комбинезон. Он не напоминал тот, который мне одолжили Эдвард и Форрест, он был сер, потерт и смердел как собачья шкура, а в его складках
