всего лишь марионетками Миктантекутли, проклятого и в аду, и на небе демона.
Я отер кровь с губ, прыгнул на ступеньку и заколотил в дверь. Квамус увидел меня и открыл дверь. С благодарностью я вполз в кабину. Квамус снова заблокировал замок и тут же двинулся дальше, слепя фарами и раздавив при этом трех или четырех трупов, которые преграждали нам путь.
— Ты смердишь, — сказал он. — Смердишь трупом.
— Они хотели вырвать у меня сердце, — выдавил я. — Они бросились на меня с когтями, понимаете? Бросились на меня как грифы-стервятники.
Между нами наступило долгое молчание. Квамус съехал на край шоссе и, осторожно маневрируя, повернул в сторону Салема.
— Ты освободил Миктантекутли, — заявил он.
Я посмотрел на него. Не было смысла отрицать. Мы оба хорошо знали, что значит, если гробы в Грейнитхед открыты, это значит, что Бестелесный очутился на свободе.
— Да, — признался я.
Квамус не открывал глаз от дороги и сильно нажимал на педаль газа. Через минуту мы должны будем проезжать через толпу трупов, поэтому он хотел ударить в них со скоростью не менее восьмидесяти миль в час, чтобы они не могли задержать нас.
— Мистер Эвелит предупреждал, что ты вероятнее всего освободишь Бестелесного, — наконец сказал Квамус. — Он подозревал это. Так же как и Энид. Она прочла твое будущее по остаткам чая, который ты пил во время первого визита в наш дом. Она увидела нерешительность, необычайное обещание и вмешательство сверхъестественных сил. Бестелесный обещал наверняка, что он отдаст вам жену?
— Вы осуждаете меня за то, что я согласился?
Квамус пожал плечами.
— Мы бьемся с мощью очень большой, со страшной и магической мощью зла. Мы не можем относить к категориям вины и осуждения. Ты сделал то, что считал верным. Мы все знаем, что ты не плохой человек.
В ту же самую секунду, двигаясь со скоростью почти 90 миль в час, мы врезались во всю толпу живых трупов. Прогнившие куски тел полетели во все стороны, оторванные конечности застучали о переднее стекло. Невозмутимый Квамус проверил в боковых зеркалах, не цепляется ли какой-нибудь труп за бока рефрижератора, после чего замедлил, и мы поехали дальше уже слишком спокойно и медленно.
Нам не нужно было следовать ограничениям скорости: у полиции и так было чересчур много дел. Салем лежал под смоляно-черным небом, как картина ада. Повсюду были пожары: банк Роджера Конанта, фабрика игрушек братьев Паркер, Жабры Салема, все было ярко освещено и пылало как в коле дьявола. Салем был городом исторических некрополей, теперь все они выплевывали своих мертвецов: кладбище на Хармони Гроув, кладбище на Гринлоан, на Дерби Стрит, на Чеснат Стрит, на Бридж Стрит, кладбище в Суомпскотт. Мертвые на улицах, гонялись за живыми. Тротуары проезжей части были залиты кровью и покрыты трупами убитых людей.
Мы проехали через город, направляясь в Тьюксбери. Несколько раз живые трупы преграждали нам дорогу и пытались вцепиться в грузовик, но Квамус маневрировал рулем, пока не сбрасывал их, а однажды даже зацепил боком машины дорожный знак, чтобы избавиться от трех мертвецов, которые вцепились в бок машины. Я видел в зеркале, как они кувыркались по шоссе, разбрасывая по сторонам черепа и конечности.
До Тьюксбери мы добрались через 15 минут. Квамус затормозил перед железными воротами владений Эвелитов и нажал на клаксон. Энид пинками отогнала пса и открыла ворота. Квамус быстро заехал внутрь, выскочил из кабины и помог Энид запереть ворота.
Старый Эвелит стоял на вершине передних ступеней, опираясь на трость. Когда он увидел, что я выбираюсь из кабины рефрижератора, он поднял руку в знак приветствия и закричал:
— Значит, вы это сделали? Вы выпустили Миктантекутли?
Я заколебался, но знал, что Квамус не собирается вмешиваться, и что я сам должен буду объяснить все, что случилось. Я медленно поднялся по ступеням, потом остановился и откашлялся.
— Я должен вам что-то объяснить, — прохрипел я.
Старый Эвелит долго смотрел на меня, сначала сурово, потом с растущим пониманием. Наконец он отвернулся и посмотрел на темное небо, где кружили стаи чаек, как будто грифы со дна ада.
— Ну что ж, — сказал он. — Я догадывался, что так и будет. Но вы сначала должны зайти внутрь. Вы замерзли, промокли, устали и от вас воняет запахом смерти.
35
— Я поверил ему, — объяснил я, когда мы сидели в библиотеке за рамками крепкого бренди. — Он обещал, что вернет мне жену, а я поверил ему. Это мое единственное оправдание.
Дуглас Эвелит внимательно следил за мной через выпуклые стекла своих очков. Потом он склонился вперед, опираясь руками о стол, и сказал:
— Вас никто не обвиняет, мистер Трентон. Или, скорее, я должен обращаться к вам по имени, Джон. Уже много лет я пытаюсь спасти моего умершего предка. У тебя значительно лучшее оправдание, ты пытался спасти свою жену, Джон. Увы, Миктантекутли — это демон, и ему нельзя верить. Это демон смерти и уничтожения. Значит, ты был обманут и чуть было не лишился жизни.
— Что мы будем теперь делать? — спросил я. — Он уже уничтожил половину города. Как мы можем его теперь сдержать?
Старый Эвелит задумчиво почесал сморщенный затылок.
— Я глубоко продумал этот вопрос, когда ты купался, Джон. Квамус считает, что Миктантекутли к этому времени уже накормлен и он набрал достаточно сил, чтобы покинуть платформу, где ты его оставил. Но, по его мнению, демон не ушел далеко. Поскольку он проснулся почти через триста лет сна, то он, несомненно, сначала должен акклиматизироваться, прежде чем попытаться вернуть себе власть над местным народом и постепенно расширить свое влияние.
— Тогда что он сделает? — спросил я.
— Что ж, — начал Дуглас Эвелит. — Мы догадываемся, что демон поищет себе какое-то убежище, какое-то место, которое ему памятно из прошлого. Энд указала на старый дом Дэвида Дарка в Милл Понд. Демон пребывал в нем большую часть времени, вероятнее всего, что именно туда направился и сейчас.
— Но ведь там уже нет никакого дома.
— Нет, — подтвердил Дуглас Эвелит. — Согласно моим картам от 1690 года, дом Дэвида Дарка стоял посреди кучи деревьев, точно к западу от нынешней Канал Стрит.
— А что теперь находится там? Может быть, только голое поле?
— О, нет, теперь там стоит дом, — ответил старый Эвелит. — Окружной склад книг в Линфилде. По нашему мнению, именно там скроется на какое-то время Миктантекутли, и именно туда мы должны направиться, чтобы его уничтожить.
Я потянул еще глоток бренди и почувствовал жжение в горле. Потом я посмотрел на Квамуса и старого Эвелита.
— Что вы предлагаете? — спросил я. — Каким образом вы можете уничтожить живой скелет, особенно такой могучий, как Миктантекутли?
— Есть только одна надежда, — ответил Квамус. — Бестелесного надо заморозить. Когда он будет заморожен, то нужно будет разбить его на кусочки молотом. Затем каждый кусочек кости нужно закопать отдельно в пустом поле и каждый гроб освятить именем великого духа Гиче Маниту и именем Святой Троицы. Тогда Миктантекутли не сможет никуда бежать, даже в мир индейских духов, которые первоначально владели этим миром, прежде чем здесь появилась религия белых людей.
— Каким образом вы хотите его заморозить? Вы думаете, что он вам это позволит? Сегодня утром он на моих глазах вырвал все внутренности у полицейского.
— Мы должны рискнуть и подобраться к нему как можно ближе, — ответил старый Эвелит. — Он может нас прикончить на месте, но мы должны рискнуть. Я не вижу другого выхода. Когда мы подберемся достаточно близко, мы обольем его жидким азотом. У нас все для этого приготовлено. Мы собрались использовать снаряжение Миктантекутли, когда освободим моего предка, Джозефа Эвелита, из-под власти Тескатлипоки. Но даже если мы его никогда не освободим, то все равно мы обязаны уничтожить
