Джордж Мартин
Одинокие песни Ларена Дора
Говорят, есть на свете девушка. Она бродит из мира в мир. Девушку зовут Шарра.
Говорят, у нее серые глаза и светлая кожа. Волосы ее — черный водопад с красными отблесками, она носит корону — блестящее черное металлическое кольцо.
Она умеет находить Врата.
Начало этой истории утеряно для нас вместе с воспоминаниями о тех мирах, откуда она пришла. Есть ли у этой истории конец? Неизвестно. Но даже если она закончится, мы не узнаем об этом.
Мы знаем лишь часть легенды, короткий рассказ внутри бесконечно длинного пути девушки. Рассказ об одном мире, где останавливалась Шарра, об одиноком певце Ларене Доре и их короткой встрече.
В сумерках долина едва различима. Распухшее лиловое солнце висело над лесом, усталые лучи высветили блестящие черные стволы и призрачно-черные листья деревьев. Тишину нарушали лишь крики птиц-плакальщиц, вылетевших навстречу ночи, и мягкое журчание ручья, укрывшегося среди деревьев.
Сквозь невидимые Врата обессиленная и окровавленная Шарра ворвалась в мир Ларена Дора. На ней было белое платье, испачканное и пропитанное потом, и тяжелый меховой плащ, разодранный на спине. На руке, тонкой и изящной, кровоточили три длинных царапины. Пошатываясь, она остановилась на берегу ручья и прежде, чем опуститься на колени и перевязать раны, настороженно огляделась. Вода в ручье казалась темно-зеленой и подозрительной, но Шарра умирала от жажды. Она напилась, вымыла руки и перевязала раны куском материи, оторванным от платья. Солнце опускалось все ниже.
Шарра нашла укромное место среди деревьев и мгновенно уснула.
Ее разбудило прикосновение. Сильные руки легко подняли и понесли ее. Она попыталась освободиться, но руки чуть напряглись, и она не смогла шевельнуться.
— Не бойся, — произнес похититель, и она смутно различила в сгущавшейся тьме мужское лицо. — Ты устала, — продолжал он. — Наступает ночь. Мы должны укрыться до темноты.
Не в силах преодолеть дрему Шарра не сопротивлялась. Она только спросила:
— Почему? — и не дождавшись ответа. — Кто ты? Куда мы идем?
— В безопасное место.
— Там твой дом? — пробормотала она.
— Нет, — ответил он тихо. Она едва расслышала. — Нет, не дом. Он никогда не был и не станет им.
Она услышала плеск, когда он переносил ее через ручей, и перед ними возник мрачный колеблющийся силуэт замка с тремя башнями — черная тень на фоне заходящего солнца.
«Странно, раньше его не было», — подумала она и уснула.
Проснувшись, Шарра почувствовала устремленные на нее глаза. Она лежала обнаженная под грудой мягких теплых одеял в кровати под пологом. Но занавеси были подняты, а в углу комнаты в большом кресле, окутанный тенями, сидел хозяин.
Пламя свечей мерцало в его глазах, пальцы переплелись под подбородком.
— Тебе лучше? — спросил он, не двигаясь.
Шарра села. Мелькнуло подозрение, и прежде, чем оно превратилось в уверенность, ее рука метнулась к голове. Корона была на месте — металл холодил лоб. Облегченно вздохнув, Шарра откинулась на подушки.
Мужчина улыбнулся печально и задумчиво. Волевое лицо, темные, будто припорошенные инеем волосы, струившиеся локонами по плечам. Огромные глаза. Даже сидя, он казался высоким. И изящным: на нем были костюм и шапочка из мягкой кожи. Словно тяжелый плащ, его окутывала скорбь.
— Следы когтей, — произнес он. — Следы когтей, плащ и платье, разорванное на спине. Ты кому-то не понравилась?
— Чему-то, — пробормотала Шарра. — Стражам. Стражам у Врат, — она вздохнула. — У Врат всегда есть стража. Семерым не нравятся те, кто переходит из мира в мир. Я им нравлюсь меньше всех.
Его руки медленно опустились на подлокотники. Он кивнул и заметил:
— Итак, ты знаешь Семерых и умеешь находить Врата. Корона, ну конечно. Я должен был догадаться.
Шарра улыбнулась:
— Ты только сейчас догадался? Кто ты? Что это за мир?
— Это мой мир, — ответил он равнодушно. — Я присваивал ему тысячи имен, но ни одно из них мне не понравилось. Как-то раз мне удалось подобрать подходящее, но я забыл его. Это было так давно. Меня зовут Ларен Дор. Вернее звали когда-то, когда имя имело значение. Теперь имя кажется мне чем-то ненужным, но я его помню.
— Твой мир, — протянула Шарра. — Ты — король? Или бог?
— Бог, — ответил Ларен Дор с легкой усмешкой. — И больше чем бог. Я тот, кем захочу быть. Здесь нет никого, кто оспорил бы мои права.
— Что ты сделал с моими ранами? — спросила она.
— Заживил. — Это мой мир. И у меня есть сила. Не та, которую я хотел бы иметь, но все же сила. — Ларен нетерпеливо взмахнул рукой. — Думаешь, это невозможно? Из-за короны? Да, пока ты ее носишь, я не могу причинить тебе вреда. Но я могу помочь тебе, — он вновь улыбнулся и его взгляд затуманился. — Но не это важно. Даже если бы я мог, я не стал бы вредить тебе, Шарра. Поверь мне.
Шарра удивилась.
— Ты знаешь мое имя? Откуда?
Он встал, улыбаясь, пересек комнату и сел рядом с ней на кровать. Прежде чем ответить, он взял ее руку в свою и погладил.
— Да, я знаю твое имя. Ты — Шарра, та, что идет из мира в мир. Горы выросли на месте равнин, солнце из алого сделалось лиловым с тех пор, как они пришли ко мне и сказали, что ты явишься сюда. Я ненавижу их, всех Семерых, и всегда ненавидел. Но той ночью я радовался, как ребенок. Они сказали мне только имя, но этого было достаточно. Обещание начала или конца… Обещание перемен. А любая перемена радостна в этом мире. Я был одинок множество солнечных циклов, Шарра. Каждый цикл длился столетия. Лишь немногие события отмечали бег времен.
Шарра нахмурилась. Она тряхнула головой, и в тусклом свете свечей по ее волосам пробежали красные искорки.
— Они настолько сильнее меня? — в тревоге спросила она. — Им ведомо будущее? Они говорили именно обо мне?
Ларен ласково погладил ее руку.
— Они сказали: «Ты полюбишь ее», — прошептал он, голос его был все ток же печален. — Но нельзя назвать их пророчество великим. Я и сам мог бы сказать то же самое. Давным-давно — кажется, солнце еще было тогда желтым — я понял, что полюблю любого человека, появившегося здесь.
Шарра проснулась на рассвете, когда яркие пурпурные лучи ворвались в спальню через высокие стрельчатые окна. Ночью окон не было. Ее новая одежда: просторная желтая туника, ярко- малиновое, украшенное драгоценностями платье и костюм цвета весенней зелени лежали рядом. Шарра быстро оделась. Прежде чем уйти, она выглянула в окно.
Она находилась в башне, из окна виднелись выкрошившиеся каменные стены к треугольный внутренний двор. Две другие башни — тронутые временем каменные исполины, увенчанные коническими шлемами крыш со шпилями — находились в вершинах равнобедренного треугольника. Все было неподвижно, лишь ветер теребил серые флаги на башнях.
За стенами — ничего похожего на долину. Замок стоял на вершине высокой горы. Из окна открывалось нагромождение черных утесов, зубчатых скал и сверкающих ледяных пиков, искрившихся в лиловых лучах. Даже через плотно закрытое окно ветер казался холодным.
Шарра быстро спустилась по каменной винтовой лестнице, пересекла внутренний двор и вошла в главное здание, пристроенное к стене замка. Она прошла анфиладу комнат — в одних царило запустение, другие были богато обставлены — прежде чем нашла Ларена Дора.
Ее ждали удобное кресло и стол, заставленный кушаньями и напитками. Шарра села, взяла горячий хлебец и улыбнулась. Ларен улыбнулся в ответ.
