— Но Элизабет родила, и это, кажется не помешало ее карьере. Она просто устроила себе небольшой уик-энд.
— Карьера Лизи — совсем другое дело. Ей не надо лазить по лестницам, носить тяжести, ползать по полу.
— Ты тоже не должна этим заниматься.
— Это начало следующей лекции, первая, та, в которой ты напоминаешь мне, насколько я богата и поэтому не должна работать вовсе. — Голос Бретт становился все громче.
— Да, это правда.
— Мы не можем просто лечь в постель, позаниматься любовью и уснуть в объятиях друг друга? — спросила Бретт. Она улыбнулась, протянула ему руки, подумав: «Ему нужна практика».
— Люди занимаются сексом и имеют от этого детей. Это их цель — воспроизведение!
Джефри поднялся и подошел к подножию кровати.
— Что? — недоверчиво спросила Бретт. Она уставилась на него, забыв закрыть рот.
— Мужчина и женщина совокупляются, чтобы иметь детей. Это необходимо для продолжения рода.
«А ведь это он серьезно», — сказала себе Бретт, изумленная его доводами.
— Я давно поняла, что ты старомоден, Джефри, но это самая сумасшедшая мысль, какую я когда-либо слышала.
Она села на кровати. Ее розовая рубашка соскользнула, обнажая груди.
— Не думаю, что сможешь возбудить меня видом своего голого тела, — сказал Джефри с дрожью в голосе.
— О чем ты говоришь? — Бретт вскипела:
— Ты сотни раз видел мое тело, и это не слишком возбуждало тебя. Чем отличается сегодняшний день от других? Я хочу спать. Об этом мы поговорим в другое время.
Бретт вспомнила их первую размолвку в Русском ресторане и подумала, что ему нужно было сначала остыть, прежде чем он сможет выслушать мнение другой стороны.
— Я пойду спать в другую комнату, — сказал он тихим, спокойным голосом и бесшумно вышел в холл.
«Они обе одинаковые, — думал он, — и она, и ее мать. Все, чего они хотят, это секса. Интересно, как долго она протянет без этого? Она же не разведется со мной. Это слишком явное признание своей безрассудности, а она не захочет повторять ошибки своей матери. В конце концов я заставлю ее поступать по-моему».
Услышав, что дверь комнаты для гостей захлопнулась, Бретт перевернулась на живот, взбив подушку.
«Что можно сделать, как изменить это? — Слезы закапали на подушку. — Я не могу сейчас иметь ребенка — просто не могу. Он должен дать мне время, чтобы научиться любить его. Я знаю, что смогу. Может быть, на следующий год. Надо завтра поговорить с ним».
Слезы все еще текли, и вновь зазвучал внутренний голос: «Что же делать? Куда ты попала?»
Когда на следующее утро она проснулась, Джефри уже ушел к себе в контору, а следующую ночь он снова спал в комнате для гостей. И следующую…
Глава 31
— Две недели назад я ангажировала Рэчел Гибсон на эту работу. Что вы имеете в виду, говоря, что снят заказ на нее? — кричала Бретт в трубку.
Она была уверена, что начинать новый год со съемки для нового клиента — хорошая примета. Ее личная жизнь была в беспорядке, но работа — тут она была на коне. Фирма «Тилер и Хакфорд» из Ист Сайда была известна постановками изысканной одежды для женщин высшего света. В этом роскошном агентстве было занято несколько фотографов, однако Мелисса Тилер и Мерривесер Хакфорд были в восхищении от работ Бретт и ее профессионализма, а кроме того, они, конечно, стремились поддержать еще одну работающую женщину.
Бретт превзошла себя, чтобы доказать, что ее съемка пройдет гладко. Клиенты очень взыскательно отнеслись к моделям, которых она наняла. Они тщательно изучили портфели их заказов и выбрали женщин с классической внешностью и элегантностью.
Когда обязанности были распределены, Бретт, составляя график съемки, позвонила в агентство, чтобы назначить время моделям. Они должны были делать по двенадцать снимков в день, в лучшем случае четыре дня подряд. Она определила места в городе, заплатила налоги и получила разрешение на съемку. Это был жесткий график с минимальным допуском на ошибку, и Бретт знала, что хорошо провела подготовительную работу и все должно пройти гладко.
Но ее первая модель опаздывала на полтора часа. Бретт договорилась с Рэчел, что та приедет в студию в семь часов. Ее прическа и макияж должны были делаться в то время, когда стилист и помощник Бретт будут грузить платья, аксессуары, драгоценности и фотоаппаратуру в фургон, обычно арендуемый фотографами и операторами для работы вне студии. Все было сложено, и они готовы двинуться к Международному торговому центру, их утренней площадке, но модель все еще не появлялась. К восьми тридцати, к открытию агентства «Зум Моделз», Бретт кипела. Наконец она дозвонилась до директора женского отделения «Зум», которая очень разозлилась, что ее утро началось с нервозного звонка фотографа. Она достала карточку Рэчел и сообщила Бретт о снятии заказа.
— Кто позвонил об отказе? — спросила в ужасе Бретт.
— Представилась как менеджер твоей студии Клаудией Сандерс.
— У меня нет менеджера по имени Клаудия. Ты же знаешь! — Бретт почувствовала, как кровь пульсирует у нее в висках.
— Золотко, я же не могу удержать в голове все имена делопроизводителей города!
Бретт понимала, что сейчас наиболее важным было не потерять день, а уж потом разбираться, что произошло.
— Хорошо. Могу я заполучить Рэчел к Международному центру к девяти тридцати? Она может подъехать прямо к фургону.
— Бретт, золотко, Рэчел занята весь день сегодня и завтра, у нее свободно время только после полудня.
Бретт старалась контролировать себя и не поддаться панике. Тилер и Хакфорд очень серьезно относились к моделям и предметам одежды, предназначенным для съемок. Они собирались в десять часов подъехать к фургону, чтобы посмотреть, как продвигается съемка. Что она скажет им об отсутствии моделей?
— Я ангажировала Грейс Бианко сегодня на час. Проверь, с нее не снят заказ?
Бретт нужно было удостовериться, что остальная часть дня не пройдет впустую. Она продумала, как договориться с Рэчел о более позднем времени. В ожидании ответа она соединилась по интеркому с Терезой.
— У тебя в компьютере есть график съемки на эту неделю. Обзвони все агентства, чьи модели ангажированы нами, и проверь, не аннулированы ли договора.
Бретт закусила губу и сидела, раскачиваясь на стуле, в ожидании ответа.
— Извини, золотко, Грей тоже снята. Ты сможешь получить ее только завтра.
— Хорошо, поставь ее на завтра и ничего не меняй до того, как тебе позвоню я или Тереза Диот.
Бретт бросила трубку на аппарат и принялась расхаживать по комнате. «Это нереально, — кричал голос у нее в голове, — этого не может быть. Я должна успокоиться. Ничто не может вывести меня из себя». Она сделала глубокий вдох и пошла к Терезе в надежде, что еще не все потеряно.
К этому часу вся бригада собралась в приемной, разговаривая и потягивая кофе с пирожками, в ожидании инструкций. Бретт вошла, и все засуетились.
— Это невероятно! Все твои девочки были уволены той же самой Клаудией, — голос Терезы дрожал.
— Дерьмо! — воскликнула Бретт, не сдержавшись.
Все глаза устремились на нее, но ее это не волновало. Это был кошмарный сон, только наяву. Казалось, что мозги ее начинали плавиться, и она срочно должна остудить их. Распахнув дверь у себя в кабинете, она вышла в сад. Она прижалась к холодному камню и стояла так, глубоко дыша. Кажется, это был самый
