друзья были акционерами «Полан Билдинга».
Лозини взглянул на Тэда Савелли.
— Так, Ал, — сказал Савелли. — Бум, бум, бум! Никто ничего не видел. Они нанесли три удара и скрылись.
Тэд Савелли, казалось, принимал все происшедшее совершенно спокойно и выказывал вроде бы даже некоторое восхищение этими подонками, которые действовали без всякого шума и так удачно.
Лозини очень ценил Тэда Савелли именно потому, что тот всегда был жесток и деятелен, но никогда не терял спокойствия и частенько сдерживал темперамент Лозини.
— Скрылись? — спросил Лозини. — Ты даже не знаешь, где они?
Савелли покачал головой.
— Где бы он ни находился, работает он один. Никаких связей в городе у него абсолютно нет.
— С ним работает еще один тип, — вмешался Фаран.
— Но это нездешний, — заметил Савелли. — Они приехали вместе, и никто в городе их не знает.
— Ты в этом уверен? — спросил Лозини.
— Мы многих допросили за двенадцать часов прошлой ночи. Мы сделали все, что смогли, но это ничего не дало. Они работают одни!
Лозини повернулся к Валтеру.
— Каковы потери?
Джек Валтер заворчал, неловко доставая из кармана конверт. Слегка с придыханием он произнес:
— В «Нью-Йорк Рум» они забрали девятьсот долларов наличными и около трех тысяч кредитными карточками. А на пивоваренном заводе и в гараже они взяли около восьмисот долларов и на девять тысяч чеков.
Лозини быстро подсчитал в уме:
— Он накрыл нас на четырнадцать тысяч долларов!..
— Не совсем точно, — возразил Валтер. — Наличность, конечно, потеряна и, по всей вероятности, то же обстоит и с кредитными карточками. Но большинство чеков пивоваренного завода могут быть замещены. Мы немного на этом потеряем, но все же должны будем получить примерно восемьдесят за сто.
— Значит, потеряно около пяти тысяч долларов, — сказал Лозини. — И сколько нам будет стоить эта бумажная волокита, чтобы возместить остальное?
— Я еще не сосчитал, — ответил Валтер.
— Не стоит того! А что с этими служащими?
— Единственные служащие «коробки», которые в курсе дела, это Фрэнк и Анги Даусон. Фрэнки заверил меня, что мисс Даусон здесь не замешана.
Лозини повернулся к Фарану.
— Верно? Не так ли?
— Это моя подружка, — ответил Фаран. Он все еще был каким-то зеленоватым и говорил сдавленным голосом.
— Уверяю вас, мистер Лозини, что все о’кей, я с ней уже говорил.
Лозини кивнул головой и вновь повернулся к Валтеру.
— А остальные?
— На заводе, — ответил Валтер, посмотрев в свои записи, — единственный служащий, которому немного не повезло, это ночной сторож, Дон Снайдер. Его заперли в ванной комнате и...
Лозини нахмурил брови и переспросил:
— Как его зовут?
— Дональд Снайдер.
— Знакомое имя! Валтер невозмутимо ответил:
— Он был ночным сторожем на Очарованном Острове, когда там были... неприятности два года назад. Лозини позволил себе улыбнуться.
— Ему не везет! Что же с ним случилось?
— Это он заявил об ограблении, после того как ему удалось выбраться из ванной. Описание единственного грабителя, которого он видел вблизи, дает возможность предположить, что это был не Паркер, а другой. Кажется, он пытался передать вам послание через этого Снайдера.
— Послание?
— Как он это сделал с Фрэнки. Нахмурившись, Лозини обратился к Фарану:
— Какое послание?
Фаран облизал губы и поежился.
— Он просил передать вам, что делает все это только в счет вашего долга. Никакой речи о том, чтобы посягнуть на ваш капитал.
— Он так и сказал? — переспросил Лозини, издав странный звук, и повернулся к Валтеру:
— А ночному сторожу тоже?
— Он не оставил у него послания, но, видимо, только потому, что Снайдер никогда не слышал о вас. Он не помнит даже имени, произнесенного грабителем, помнит только, что оно начиналось на «Ло».
Тэд Савелли и Гаролд Калезиан слегка улыбнулись.
— Анонимность, — сказал Савелли. — Что вы думаете об этом?
— Необходимо быстрее действовать! — сказал Лозини.
Анонимности! Вот все, чего он хотел, чего придерживался уже лет двенадцать! Иногда пресса бросала прозрачные намеки, но большего никто себе не позволял.
— Снайдер, кажется, не особенно пострадал тогда, — продолжал Валтер. — После того раза, когда ему немного попало от наших ребят, ему и дали эту работу на пивоваренном заводе.
Все это очень мало нравилось Лозини.
— А что мы сделаем с ним на этот раз? — спросил он.
Валтер пожал плечами.
— Дадим ему несколько недель оплачиваемого отпуска. Он совершенно не знает и не понимает, что произошло, он был просто невинным свидетелем и его достаточно напугали.
— Больше никого? — коротко бросил Лозини.
— Еще парень в гараже, — ответил Валтер. — Он был оглушен, вероятно, Паркером. Его зовут Антонио Скоппо, и сегодня утром он уже вышел из госпиталя.
— А он наш? Валтер поджал губы.
— Не имею представления.
Он старался знать как можно меньше об этой стороне деятельности Лозини.
Лозини повернулся к Тэду Савелли:
— Антонио Скоппо наш парень?
— Кажется, я припоминаю это имя. Он был у нас водителем раз или два, но у него совершенно нет хладнокровия. Мы давно его не использовали.
Лозини вновь обратился к Валтеру:
— Мне больше ничего не передавали?
— Нет. В гараже Паркер о вас не говорил. Видимо, он подумал, что вы поймете все и без слов, так как это была уже третья операция за ночь.
Теперь Лозини мрачно посмотрел на Гаролда Калезиана.
— А как ты думаешь, где были тогда флики? Калезиан широко улыбнулся. Обвинение, высказанное Лозини, нисколько его не тревожило. Его никогда ничего не тревожило!
— С трех часов ночи, Ал, — ответил он, — улицы были под наблюдением.
— Этот проклятый гараж находится на Лондон-авеню, — сказал Лозини. — На самой освещенной улице города!
— В этом секторе была машина, — возразил Калезиан. — Но там были и две твоих, Ал. У них были даже неприятности с фликами. Что же твои парни сплоховали?
— Они ведь не профессиональные флики.
— Тогда зачем посылать их патрулировать улицы? Лозини сделал нетерпеливый жест рукой, чтобы прекратить пререкания.
