Она пошла в спальню и долго отсутствовала. Наконец в трубке вновь раздался ее твердый, с хрипотцой, которая мне так нравилась, голос. Супруга Сэма весьма привлекательная дама.
– Вы меня слышите?
– Да-да.
– Он вовсе вам не обрадовался, однако сейчас подойдет. Даю вам ровно одну минуту.
Я не успел поблагодарить ее – она отошла от телефона. Видать, ее мой звонок обрадовал еще меньше, чем Сэма.
Время ползло на четвереньках. Я уже решил, что Сэм передумал говорить со мной, но тут он взял трубку – в сонном и сиплом от вечного курения голосе сквозила угроза.
– Короче! – буркнул он.
– Сейчас шесть утра, Сэм, – сообщил я.
– Порядочные люди раньше восьми не звонят. Какого дьявола тебе надо?
– Стареешь, дружище. Помнишь добрые времена, бывало, всю ночь гуляли...
– Теперь я семейный человек. Уяснил? Три сына и две дочери. На пять детей больше, чем у тебя. Так что короче.
– Как поживают твои малыши?
– Господи! – застонал Сэм, точно его пытали. – Не для того же ты звонишь в такую рань, чтобы спросить про их отметки!
– Что правда, то правда, – признал я. – Я звоню, чтобы попросить об одолжении.
– Нельзя подождать с этим пару часиков?
– Нет.
Он задумался.
– Это срочно, – прибавил я для большей убедительности.
– Что-нибудь насчет денег?
Мы всегда брали в долг друг у друга, когда только начинали служить в криминальной полиции и получали крохотное жалованье.
– На этот раз мне нужны не деньги, – ответил я. – Кстати, если тебе понадобится взаймы...
– Значит, тебе снова нужна моя машина?
– Нет.
Он обругал меня, и я поспешил объяснить причину звонка.
– И это все? – В голосе Сэма кипело негодование. – Любой чинуша из нашего ведомства может это сделать.
Пришлось напомнить Сэму, что в данный момент я, должно быть, занимаю одно из первых мест в списке смертельных врагов Омари и не могу довериться никому из его служащих.
Молчание на другом конце провода свидетельствовало о том, что мои аргументы показались Сэму достаточно вескими. Наконец послышался тяжкий вздох.
– Ты уверен, что кроме меня у тебя нет верных друзей?
– Ты самый надежный, Сэм! – воскликнул я и, не дав ему времени опомниться, добавил: – Жду тебя в восемь в вестибюле 'Бульвара'.
Сэм снова грустно вздохнул.
– Завтраком угощу, – добавил я, прежде чем он повесил трубку.
Газетный киоск уже открылся. Купив свежий номер 'Нейшн' и пачку сигарет, я поднялся в номер. Фон Шелленберг еще не выходил из спальни. Я сел в кресло и полистал газету. В ней главным образом говорилось о конференции ЮНКТАД, которую на следующее утро должен был открыть не кто иной, как сам президент республики. В Найроби уже прибыли главы правительств Филиппин, Анголы, Замбии, Маврикия, а также личный представитель президента США д-р Чарлз К. Уэллс.
Что и говорить, комиссару Омари сейчас не позавидуешь. Ведь он как бы главный ангел-хранитель всех этих высоких гостей, а опытных людей под его началом не так уж много. Жаль, что я не могу на этот раз прийти ему на помощь. У меня на руках фон Шелленберг, который тоже нуждается в неусыпном внимании.
Я отшвырнул газету и достал добытую накануне у клерков туристической фирмы 'Кросс-Кения' фотокопию длинного списка имен, восемьдесят из которых были аккуратно отпечатаны и лишь одно в конце добавлено от руки. Туристы были разбиты на десять групп, по восемь человек в каждой. Большинство из Европы, но попадались также японцы и американцы. В списке указывались также профессии. Кого здесь только не было, даже один священник! Мужчин вдвое больше, чем женщин.
Я долго вчитывался в список, но мне это мало что дало. Фон Шелленберг вышел в гостиную без четверти восемь в защитного цвета костюме сафари. Он и в нем умудрялся сохранять внушительный вид. Снобистские замашки чувствовались в каждом его жесте, они сопутствовали ему, как крепкий запах сигар.
Мы пожелали друг другу доброго утра и отправились завтракать. Уже у лифта я извинился, сказав, что оставил в номере сигареты, и, вернувшись, повесил на дверную ручку люкса табличку с просьбой не беспокоить. Это для того, чтобы горничные не принялись за уборку, пока Сэм не соберет отпечатков пальцев. После этого я присоединился к фон Шелленбергу.
