поехали в лифте на самый верх. Офицер подвел меня к кабинету Омари и плотно затворил за мной дверь.
Кабинет ничуть не изменился со времени моего предыдущего визита: просторно, много воздуха, стерильная чистота. Даже намека на табачный дым нет, вообще никаких запахов. Одна стена сплошь увешана картами и плакатами с приметами разыскиваемых преступников. У другой – забитый до отказа книжный шкаф. Две оставшиеся стены представляли собой огромные зашторенные окна. Одно из них выходило на Харамбе-авеню. На большом письменном столе, стоявшем посредине, горела лампа под абажуром.
Комиссар Омари со своего места внимательно разглядывал меня. Мягкий свет настольной лампы падал на его невозмутимое лицо. Вид у меня, наверно, был аховый: одежда в клочьях, изваляна в пыли. Однако он ничего на этот счет не сказал, а предложил мне сесть.
Ступая по толстому ковру, я подошел к столу и опустился в кресло напротив Омари. Он продолжал разглядывать меня.
– Сэм мне передал, что вы хотите меня видеть, – сказал я, нарушая неловкую паузу.
Комиссар кивнул. И тут я засомневался, правильно ли сделал, обратившись к нему.
– Я собирался позвонить вам завтра, – продолжал я, – но сегодня вечером меня едва не убили. Вот я и подумал, что больше откладывать не стоит.
– Разумно, – заметил Омари. – Кто же пытался тебя убить?
– Двое белых.
Он снова кивнул, словно одобряя их намерение, а затем спросил:
– За что?
Я затряс головой и честно ответил:
– Не знаю.
С минуту он молчал, уставясь на меня.
– И у тебя нет никаких предположений?
– Нет.
Омари терпеливо вздохнул. Нам с ним уже случалось играть в эту игру. Тот, кто первым выходил из себя, терял сразу несколько очков.
– Кто эти белые? – был следующий вопрос.
– Точно не знаю.
– Точно не знаешь? – переспросил он.
– Нет.
Комиссар кивнул.
– Где они?
К этому вопросу я был готов – продумал ответ еще в полицейском 'мерседесе'.
– Один валяется в лесу Нгонг с пулевым отверстием в переносице, – сказал я негромко. – А насчет второго ничего не знаю.
Омари нажал кнопку звонка, вмонтированную в стол.
– Начнем с самого начала. Отправим группу на розыски тела, а ты тем временем доскажешь остальное.
Его предложение было разумным, и я испытал облегчение. Дверь распахнулась, вошел дежурный инспектор. Комиссар отдал ему необходимые распоряжения, а я объяснил, где искать тело.
– Там должен быть и мой револьвер, – сказал я и быстро добавил: – Заметьте, из него не сделано ни единого выстрела.
Взгляд инспектора задержался на моей окровавленной одежде.
– Доложите мне лично, – сказал Омари.
– Слушаю, сэр.
– Только не наследите там. Не исключено, что придется передать это дело ребятам из криминалки.
– Слушаю, сэр! – Офицер отдал честь и поспешно вышел.
После его ухода в кабинете воцарилось томительное молчание. Криминальная полиция! Ничего себе! Тут только я смекнул, что мое положение гораздо хуже, чем я предполагал.
Комиссар Омари кивнул, приготовясь слушать.
– Итак, с самого начала, – напомнил он, – и не части!
И я действительно все ему выложил. Впервые с тех пор, как заварилась эта каша, мой ум был чист, ясен и свободен от всяких предубеждений. Слишком поздний час, решил я, надо и его, и себя пощадить, бессмысленно что-либо утаивать от Омари...
16
Мы сидели молча, глядя друг на друга в упор. Мне потребовалось минут тридцать, чтобы все рассказать комиссару. Часы показывали второй час ночи, я был совершенно изнурен – день выдался нелегкий.
