Стюарт задумался. Вид у него был нерешительный.
– Ладно, забудь об этом, – Аниабет махнула рукой. – Когда тебе будет удобно, дай мне знать.
– Нет, давай сегодня, – сказал он вдруг. – У меня нет никаких планов, да и Мэри Луизы нет дома. – Она поехала за рождественскими покупками в Юрека Спрингс. – С чего начнем?
Аннабет была готова к этому вопросу.
– С кладбища. Семейные могилы.
– С тобой не соскучишься. Почему такое мрачное начало?
– Кладбища существуют для живых. Там тихо, чисто, живописно. Люди приходят, приносят цветы, читают эпитафии.
Кладбище располагалось неподалеку. Вход был не в лучшем состоянии, да и некоторые могилы выглядели заброшенными.
– В давние времена у каждой семьи было свое кладбище, – начал рассказывать Стюарт. – Генри, первый из Дотанов, поселившихся здесь, решил сделать по-другому. Он решил, что все поселение должно выглядеть цивилизованно, так как предвидел, что на этом месте потом будет город. Он купил землю под общее кладбище. По воле судьбы их с Эмили сын Джеффри был первым, кого здесь похоронили.
Стюарт привел Аннабет к могилам предков – Генри и Эмили Дотан и их детей. Аннабет высчитала, что Эмили умерла около ста лет назад. Ей было семьдесят. Она родила шестерых детей, и у нее был двадцать один внук. Да, подумала Аннабет. Эмили умерла счастливой в кругу большой и крепкой семьи.
Наконец они подошли к могиле Герберта Дотана, отца Стюарта.
– А он знал о существовании внучки? – спросила Аннабет.
– Нет. Он и так был зол на меня за роман с Лайнет. А если бы ему стало известно о ребенке…
– Так он знал о вас? – поразилась Аннабет. Она считала, что это было тайной. – А еще кто знал?
– Многие. Мы с женой чуть было не развелись. Хотя я и старался быть осторожным, но Корнен слишком маленький город. Здесь трудно спрятаться. До отца дошли слухи, и у нас был серьезный разговор. Он угрожал мне. Герберт был сильным и властным человеком. И беспощадным. Если бы я не послушался, он мог сделать с Лайнет что угодно, даже упечь ее в тюрьму.
– Но за что?
– Да за то, что мешала Герберту Дотану. Причина бы нашлась. Вот ты со своим характером могла бы дать ему отпор, а твоя мать – нет. Она была слишком деликатной и слабой.
Не только она, подумала Аннабет.
– Значит, по приказу отца ты сам бросил маму еще до того, как узнал, что она беременна?
– Из-за него и из-за Мэри Луизы. Хочешь верь, хочешь нет, но я любил жену и не хотел обидеть ее.
– И маме ты говорил, что любишь ее.
– Да. Тогда да. Она была другая. Удивительная. Ни на кого не похожая. Не такая, как я. – Стюарт внимательно посмотрел на дочь. – Кажется, я относился к ней так же, как Джозеф к тебе.
Аннабет покачала головой.
– Ты ошибаешься, Стюарт. Тебя привлекала мама, потому что вы были разные. А Джозеф вообще не придает этому значения.
Они пошли молча. Стюарт наконец спросил:
– Что ты думаешь делать на Рождество?
– Я буду здесь.
– А твоя семья? Они соскучились, наверное.
– Надеюсь.
– Знаешь, как раньше праздновали Рождество? В городе ставили огромную елку, украшали ее, зажигали огни. Со всей долины съезжались люди на торжество. Разжигали костры, делали общее угощение. Тогда люди жили небогато и не могли позволить себе домашний праздник. А так, когда все вместе, получалось весело и всем было одинаково хорошо. Ну, а потом интерес к этому пропал. Стало традицией отмечать праздник дома, в кругу семьи. Мы уже поженились с Мэри Луизой, когда все еще существовало неписаное правило: все взрослые дети обедали с родителями по воскресеньям и праздникам. А что теперь? Родители могут жить по соседству от своих детей, а видеть их раз-два в месяц.
Я это к тому, что вот и ты не поехала домой, к своим на День Благодарения. Теперь и на Рождество не едешь.
– Там и так соберется много народу. Им будет хорошо и без меня.
– Что ты говоришь, Аннабет? Любая мать, окруженная и двадцатью детьми, в праздник будет тосковать по двадцать первому, который не смог приехать. И ты знаешь это.
Они уже садились в машину. Аннабет ответила:
– Да, им будет меня не хватать. Но мама и папа понимают: все рано или поздно меняется. Мама знает, что я собиралась уехать из Чарльстона навсегда и поселиться в горах.
Стюарт как-то странно посмотрел на Аннабет.
– Что? – спросила она.
– Ты называешь ее мужа «папой»? – Аннабет не ожидала упрека. Ведь это Стюарт бросил ее!
